Цикада и сверчок (сборник). Ясунари Кавабата

умолк – не потому ли, что своей тоской пытался заглушить гнев?

      Хидэко, сняв перчатки, стала поправлять волосы.

      4

      В саду гостиницы в Атами, хотя была середина января, цвела вишня. Такую вишню называют зимней – с конца года она уже начинает покрываться цветами, но Синго казалось, что он попал в весну другого мира.

      Цветы розовой сливы Синго принял за цветы персика. Белые цветы сливы виделись ему цветами абрикоса.

      Не заходя в свой номер, Синго, привлеченный отражением вишни в пруду, подошел к самой воде и, поднявшись на перекинутый через пруд мостик, стал любоваться цветами.

      Потом перешел на противоположный берег посмотреть розовую сливу, похожую на зонтик.

      Из-под сливы выскочило несколько белых уток. И в желтых клювах этих уток, и в их мокрых желтых лапках Синго почудилась весна.

      Завтра фирма устраивает здесь прием, и Синго приехал, чтобы подготовить его. Договориться об этом с гостиницей – других дел у него не было.

      Сев на веранде в кресло, он стал смотреть на цветущий сад.

      Белая азалия тоже цвела.

      Но с перевала Дзиккоку поползли тяжелые грозовые тучи, и Синго вошел в номер.

      На столе лежало двое часов – карманные и ручные. Ручные спешили на две минуты.

      Очень редко двое часов ходят минута в минуту. Иногда это раздражает.

      – Если тебя это раздражает, носи какие-нибудь одни, – сказала ему Ясуко, но такая уж у него многолетняя привычка.

      Перед ужином полил дождь, началась буря.

      Электричество отключили, и Синго рано лег спать.

      Проснувшись, он услышал лай собаки в саду. Вой ветра напоминал рев бушующего моря.

      На лбу выступил пот. В комнате стоял спертый воздух, было жарко и душно, как бывает у моря в весеннюю бурю.

      Синго тяжело дышал, он испугался, что у него снова пойдет горлом кровь. В шестьдесят лет с ним это уже однажды случилось, но с тех пор не повторялось ни разу.

      – Это не легкие, меня тошнит из-за желудка, – прошептал Синго.

      В ушах застряло что-то противное, потом оно переместилось к вискам и наконец дошло до лба. Синго стал массировать затылок и лоб.

      Рев моря – это вой бури далеко в горах, и, точно разрывая его, нарастал, приближался резкий свист ветра, смешанного с дождем.

      Сквозь вой ветра слышался еще один звук, далекий и низкий.

      Это грохот поезда, проходившего через туннель Танна. Так определил Синго. И он был прав. Вырвавшись из туннеля, паровоз загудел.

      Но когда Синго услышал гудок, его вдруг охватил страх, и он окончательно проснулся.

      Гудок был слишком долгий. Чтобы пройти туннель длиной в семь тысяч восемьсот метров, поезду требовалось минут семь-восемь, следовательно, Синго услышал гудок, когда поезд входил в туннель с той стороны. Но мог ли он в гостинице, находившейся в километре от выхода из туннеля у Атами, слышать гудок с той минуты, когда поезд вошел в туннель с противоположной стороны, у Каннами?

      Во всяком случае, этот звук вызывал у Синго удивительно яркий образ грохочущего в туннеле поезда.