Империя из песка. Кайла Олсон

буквы А-Л-Е-К-С-А.

      Сегодня буква «С» наполовину исчезла, а последней «А» и вовсе след простыл.

      7

      Алекса наклоняет компас, наблюдая за стрелкой.

      – И как это понимать?

      У меня на языке вертится тот же вопрос. Но не про компас.

      Не могу не поглядывать на ее палец – дважды, трижды убеждаюсь, что игра света тут совершенно ни при чем, однако я решаю попридержать любопытство. Сперва надо разобраться с нашим неисправным компасом. До Убежища Алекса никуда не денется, а значит, расспросить ее я успею.

      – Ему что-то мешает. На тебе нет ничего магнитного?

      Алекса закатывает глаза:

      – Я на лодке с самого начала. Если дело во мне, то почему он раньше такое не вытворял?

      Она права.

      – Ладно, просто я сама ничего толком не понимаю.

      Отчасти я вру. Но пока я не уверена, как адекватно сформулировать мысли.

      – Может, где-то рядом какая-то геомагнитная аномалия? – добавляю я.

      И под «какая-то» я имею в виду вполне конкретную.

      – Хм, – отзывается Алекса, повертев компас в руках.

      Отец в своих записях ни разу не упоминал его название, но на карте, изображенной от руки, остров Убежище расположен внутри огромного треугольника, чьи неравные стороны обозначены синими точками и черточками. Про странные аномалии, с которыми отец мог столкнуться, напрямую – тоже ни слова, но нечто подобное наверняка случалось – доказательства встречаются между строк.

      Я бережно отделяю одну высыхающую страничку от другой, пока не нахожу ту самую, которая не давала мне покоя. Заголовок в верхнем левом углу гласит: «КАК ПРОЛОЖИТЬ КУРС БЕЗ КОМПАСА».

      Уголок листа явно загибали чаще других. На полях папа нарисовал таблицу из двух колонок – с часами и пометками. Один абзац печатного текста помечен аккуратной синей звездочкой. Просмотрев его, обнаруживаю массу полезной информации.

      То, что страница содержит ровно то, что нам надо, вселяет в меня уверенность и страх. Теперь мы вряд ли потеряемся в океане. Кто-то из команды отца сумел пересечь западную сторону треугольника и вернулся на берег в целости и сохранности, чтобы доставить его останки.

      Останки… вот где ко мне подкрадывается страх.

      Раньше я даже не задумывалась, как именно мой отец превратился в склянку с кровью и зубами, а надзиратели, вернувшие мне его в таком виде, не спешили делиться со мной известиями. Не стану говорить, что ни разу не скатывалась в клоаку скорбных мыслей… Но я всегда вытягивала себя оттуда прежде, чем утонуть.

      У меня вообще-то не так много сведений, но я считаю, что отец мертв. Поверить меня заставил не пузырек с кровью – хотя от него, конечно, мороз по коже, – а кольцо. Если папа и любил что-то… кого-то больше меня, то это была именно мама. Я на тысячу процентов уверена, что отец никогда бы не расстался с обручальным кольцом – а значит, его попросту сняли с холодной, мертвой руки.

      Поэтому я могу только гадать.

      Может, по пути домой разразился шторм и папа упал за борт. Голодные волны поглотили его, как Кирибати, а затем