Забыть не могу. Елена Гусарева

обернулся и попросил у стоящих за ним в очереди девчонок добавить. Его подняли на смех. Она тоже была в их компании. Пришлось тогда забыть про обед.

      Иван вытащил из кармана забрызганный грязью телефон. Стекло треснуло еще до того, как он ему достался, но сам гаджет работал отменно. Иван нажал кнопку включения. Экран остался темным.

      – Зашибись, блин!

      Брателло в кои-то веки подогнал айфон, а он утопил его на следующий же день, и пары звонков не успел сделать. Придется опять доставать неубиваемую Нокию.

      «Какого черта она руками размахалась? – ворчал он про себя, расковыривая простуду над губой. – Может, обдолбалась своими таблетками? Иначе с чего ей врачей бояться? Эти богатенькие только выглядят прилично, а сами загоняются не хуже гопоты».

      Иван успел подметить, что выглядела Вера не лучшим образом – помятая, в каких-то старых шмотках, но главное даже не это. Она всегда была яркой, крепко сбитой, даже спортивной, с выразительными чертами лица и здоровым румянцем, как пионерка с картинки в старом букваре. От той активистки осталась лишь тень – бледная, замученная, со впалыми щеками и темными кругами под глазами. Зачем-то подстриглась совсем коротко, а ведь раньше носила модные косы.

      «Видно, действительно что-то принимает, – Иван тоскливо поёжился и скрестил руки на груди, спрятав их под мышками. – Сколько грязи вокруг…»

      Проходя мимо магазина, он увидел через стекло стеллажи с памперсами и детским питанием. В груди потеплело и муторно заскребло. «Сорока-ворона кашу варила…» Маленькие ласковые ладошки Светланки. Так хотелось потискать ее, пощекотать за розовым ушком. Опять он здесь, в этой части города, а ведь с утра не собирался, они расстались только вчера. «Хорошо ли с ней обращаются в интернате? Да уж получше, чем дома, – Иван зашагал быстрее и свободнее. – Может, теперь она заговорит? Там у нее и воспитатели, и другие детишки. А то три года – три слова: “ням”, “дай”, “Ива”…»

      Ива – это он, Иван. Теперь его даже брателло так зовет.

      Иван замедлился, остановился. Потом, неуверенно пройдя немного назад, свернул на перекрестке. «Нет, нельзя сейчас к ней, – решил он. – Домой запросится, раскапризничается…» Мать со среды в запое. Вчера вечером заявился кривой Семён с какими-то мужиками, принес бутыль мутного самогона. Вся компания, включая брателло, бухала до ночи, музыка гремела так, что Иван уснул только к утру. Хорошо, что Светланка теперь в чистоте и уюте. Пусть привыкает к интернату. Там и накормят, и оденут по-человечески. Он-то сам что может?

      Старая улица с голыми тополями уходила под горку. Встречный прохожий, шумно пыхтя носом, приветственно кивнул мимоходом. Его лицо казалось знакомым. Может, бывший сосед? Нахлынули воспоминания. Зимой, возвращаясь из школы с пацанами, они скатывались на ногах вниз к магазинчику на углу. Там обычно покупали жвачку и другие мелочи. Теперь, проходя мимо, Иван заглянул в прозрачную витрину. За кассой стояла все та же продавщица с красным бейджиком в петлице. Надпись издалека не читалась, но Иван помнил, что зовут ее Алла. Она заметила Ивана в витрине, и взгляд ее потеплел, или ему только почудилось. Он отшатнулся от стекла и заспешил