Забыть не могу. Елена Гусарева

потерялась. Рыже-красная круговерть листвы, слякоть, наглые маршрутки, незнакомые лица, как бледные всполохи перед глазами… Руки утонули в чем-то холодном и склизком. Она подтянула колени к подбородку, и началось… Рождаясь в затылке, огонь побежал, заструился по венам, обхватывая голову, как корень дерева оплетает камень на своем пути. Веру скрутила судорога, она захрипела и забылась, больше не осознавая себя, чувствуя лишь пламя, объявшее мозг.

      Когда очнулась, поняла, что лежит на мокром асфальте, головой на коленях у парня, смутно кого-то напоминавшего: лицо бледное и сосредоточенное, ярко-алые губы в трещинках, в уголке рта запекшаяся болячка, небритый подбородок. Парень судорожно сглотнул и неожиданно грубым голосом закричал в трубку сотового:

      – Здесь девушка умирает! Приступ какой-то… Не знаю… нет, я ее не знаю… Адрес… Блин! – Парень закрутил головой. – Улица Молодежная, тут рядом…

      Вера махнула рукой и выбила трубку из рук парня. Телефон отлетел и плюхнулся в лужу неподалеку.

      – Ты че? – парень ошарашенно уставился на Веру.

      – Все в порядке, – сказала она скрипучим голосом.

      – Ни хрена себе в порядке! – он рванулся встать.

      Голова Веры соскользнула с его колен и приложилась затылком об асфальт. Вера зажмурилась от боли.

      – Да елки… блин! Прости, прости! – парень помог Вере сесть. – Нужно в больницу!

      – Не нужно. У меня так бывает… пройдет, – Вера запустила руку в карман и достала таблетки. – Помоги открыть, пожалуйста, у меня руки грязные.

      Парень тут же кинулся помогать, но был так напряжен, что просыпал половину баночки.

      – Гадство! – выругался он опять, пытаясь собрать красные шарики.

      – Ты меня не помнишь? – спросила вдруг Вера.

      Парень замер и внимательно посмотрел на нее.

      – Нет, – помотал головой.

      – Ты ведь учился в пятой школе. В прошлом году еще ходил, а после нового года пропал куда-то.

      – А ты из пятой, что ли?

      – Ага. Вы переехали?

      – Ну да, – парень дернул бровями. – Я че-то тебя совсем не помню. Ты из какого?

      – Сейчас десятый «Б».

      – А… так ты не с моей параллели?

      – Ну да, на год младше. Я встану сейчас, проводишь меня? Тут недалеко.

      – Конечно! – он порывисто подал ей руку.

      Она помнила его именно таким – порывистым и резким. И смеялся он всегда громко и басовито, от души. Надо же было именно ему оказаться рядом в такой момент.

      – А я тебя хорошо помню, – Вера попыталась отряхнуть брюки, но, почувствовав резкую боль в затылке, решила оставить их, как есть. – Иван Ставрыгин?

      – Слушай, а я вообще тебя не помню, – рассеянно повторил он. – Ты точно в порядке? – Иван нагнулся к луже, выудил телефон и, не глядя, сунул его в карман.

      – Извини за сотовый! Сломался?

      – Забудь, – отмахнулся он.

      Они медленно пересекли улицу.

      – Может вспомнишь, я декорации