Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников. Марк Уральский

человечества, может оказаться и величайшим бедствием, и зависит это от многих обстоятельств и случайностей. В другом письме к ней он признается: «Меня все еще ужасает мысль, как совершенно неподготовленные люди однажды воспользуются моей философией». При этом он честно предупреждал мир о ее «взрывоопасности»: «Я – бедствие…», «Я – динамит»[ИОНКИС].

      Как профетический философ Ницше явно чувствовал, что «в последние дни явятся наглые ругатели, поступающие по собственным своим похотям» (2-е Петр) и что имени его суждено «пострадать, чтобы очиститься». Еврейская тема у Ницше – тому особый пример, ибо именно с ней во многом связана его «подмоченная» репутация философа-гуманиста. Поскольку, как отмечалось выше, высказывания Ницше на любую тему не могут быть однозначно интерпретированы, тем более в определениях с окончанием на «-фоб» (от греч. phobos – страх) и «-фил» (от греч. philos – друг, любящий), нацисты, исключив из текстов Ницше не устраивающие их оппозиции, внесли его имя в ряды восхваляемых ими теоретиков расового антисемитизма. Нельзя сказать, что на этом пути им пришлось сильно потрудиться. В язвительной критике Ницше современного социума негативная оценка роли иудейства и евреев в истории человечества звучит достаточно звонкой нотой. Вот для примера выдержки из его знаменитого тракта «Антихрист. Проклятие христианству. Гл. 24.» [НИЦШЕ (III). С. 649–651], в котором жесткая, подчас издевательская критика христианского вероучения начинается с осуждения его корневой морально-этической основы – иудейства и его носителей евреев:

      Я здесь только коснусь проблемы возникновения христианства. Первое положение к её решению гласит: христианство можно понять единственно в связи с той почвой, на которой оно выросло, – оно не есть движение, враждебное иудейскому инстинкту, оно есть его последовательное развитие, силлогизм в его логической цепи, внушающей ужас. По формуле Искупителя: «спасение идёт от иудеев». – Второе положение гласит: психологический тип Галилеянина ещё доступен распознаванию, но быть пригодным для того, для чего он употреблялся, т. е. быть типом Спасителя человечества, он мог лишь при полном своём вырождении (которое одновременно есть искалчение и перегрузка чуждыми ему чертами). Евреи – это самый замечательный народ мировой истории, потому что они, поставленные перед вопросом: быть или не быть, со внушающей ужас сознательностью предпочли быть какою бы то ни было ценою: и этою ценою было радикальное извращение всей природы, всякой естественности, всякой реальности, всего внутреннего мира, равно как и внешнего. Они оградили себя от всех условий, в которых до сих пор народ мог и должен был жить, они создали из себя понятие противоположности естественным условиям, непоправимым образом обратили они по порядку религию, культ, мораль, историю, психологию в противоречие к естественным ценностям этих понятий. Подобное явление встречаем мы ещё раз (и в несравненно преувеличенных пропорциях, хотя это только копия): христианская церковь по сравнению с «народом