Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников. Марк Уральский

даже имя З<аратустры>, мое терпение иссякло – теперь я занял глухую оборону против партии Твоего супруга. Эти проклятые антисемитские дурни не смеют прикасаться к моему идеалу!! (Из письма Э. Фёрстер-Ницше, конец декабря 1887 года) [НИЦШЕ (V)].

      В огромной библиографии работ, в том числе и отечественных ученых, касающихся интерпретации и понимания идей Ницше, к сожалению, отсутствуют, исследования о влиянии его взглядов на формирование филосемитизма Горького. Не имея возможности подробно рассмотреть данный вопрос, мы коснемся его лишь отчасти – путем сопоставления высказываний Ницше (см. выше) и Горького о евреях и их кратких комментариев.

      Из «Обращения Максима Горького к русскому народу» (1919 г.)

      Это евреи вырастили на нашей грязной земле великолепный цветок – Христа, сына плотника-еврея, бога любви и кротости, бога, которому преклоняетесь якобы вы, ненавистники евреев. Столь же прекрасными цветами духа бы�и и апостолы Христа, рыбаки-евреи, утвердившие на земле религию христианства – религию всемирного братства народов, религию, на почве которой выросли идеи социализма, идеи интернационализма. И в борьбе за свободу Российская еврейская интеллигенция пролила крови своей не меньше, чем наша, русская, а, впрочем, разве вы знаете какими муками добыта свобода, которой вы пользуетесь ныне?

      «О евреях»(1919 г.)[79]

      …не брезгуя и не возмущаясь, мы носим на совести нашей позорное пятно еврейского бесправия.

      В этом пятне – грязный яд клеветы, слезы и кровь бесчисленных погромов.

      <…> Я не сумею говорить об антисемитизме, о юдофобстве так, как надо бы говорить об этом. Не потому не сумею, что нет сил, нет слов, а потому что мне мешает нечто, чего не могу преодолеть. Я нашел бы слова достаточно злые, тяжелые и острые, чтобы бросить их в лица человеконенавистников, но для этого я должен опуститься в какую-то грязную яму, поставить себя на один уровень с людьми, которые мне органически противны.

      Я склонен думать, что антисемитизм неоспорим, как неоспоримы проказа, сифилис, и что мир будет вылечен от этой постыдной болезни только культурой, которая хотя и медленно, но все-таки освобождает нас от болезней и пороков.

      Это, конечно, не снимает с меня обязанности всячески бороться против развития антисемитизма, всячески, в меру сил моих, оберегать людей от заразы юдофобства, ибо мне близок еврей сегодняшнего дня, и я чувствую себя виноватым перед ним: я один из тех русских людей, которые терпят угнетение еврейского народа. А это хороший народ; мне известно, что некоторые из крупных мыслителей Европы считают еврея, как психический тип, культурно выше, красивее русского.

      <…>

      Из всех племен, входящих в состав империи, евреи – племя самое близкое нам, ибо они вложили и влагают в дело благоустройства Руси наибольшее количество своего труда, они наиболее энергично служили и служат трудному и великому делу европеизации нашей полуазиатской страны. Нет области, где бы еврей на работал рядом с русским и не менее успешно, чем русский, –

79

Эта работа была издана в 1919 г. в Петрограде в виде отдельной брошюры, куда вошли основные статьи писателя, посвященные «еврейскому вопросу», в том числе его ответ на анкету «Об антисемитизме», подготовленную и распространявшуюся им, Леонидом Андреевым и Федором Сологубом в 1915 г. [АГУРСКИЙ-ШКЛОВСКАЯ. С. 155–156]. Впервые текст ответа был опубликован в газете «Утро России» от 7 марта 1915 года, затем в кн. Горький М. Статьи 1905–1916 гг. Петроград, Парус, 1918. С. 169–173. В советское время ни анкета, ни статья «О евреях» не переиздавалась.