Звезды над урманом. Олег Анатольевич Борисенко

Угор, – вдвоем грести легче, а обратно по течению и один вернусь. – И, взглянув на Ксению, которая расставляла миски на стол, добавил: – Может, и не один. Возьму да две жены куплю в Искере, что я, хуже Архипки, что ли?

      Все разом засмеялись и, взявши ложки, принялись хлебать ушицу.

      – Нельзя тебе теперича две жены, – вытирая руки о тряпицу, заявила Ксения.

      – Это почему же?

      – Крещеный ты нынче.

      Вогул поперхнулся. Кузнец постучал кулаком ему по спине. Когда Угор наконец-то прокашлялся, то, вздохнув, заявил:

      – Обманул меня отец Иннокентий, сказал, что все можно. Сказал, что одно другому не мешает.

      И вся компания вновь залилась безудержным смехом.

      ***

      Аблай вызвал к себе в юрту своего тайного советника Нуржана.

      – Испей кумыс, дорогой Нуржан. Разговор у меня к тебе есть. Перехватил я голубя с посланием к Валихану от старцев, что живут на Орлиной горе, прозванной в народе Плохой Сопкой. Замыслили они хану Кучуму препоны чинить, – подавая пиалу, продолжал Аблай, – думаю, без волхвов в степи спокойнее станет.

      – Я понял тебя, господин. Но не пойдут на сопку мои слуги, боятся. Туда с оружием ведь нельзя идти.

      – Ведуны вновь собираются на заготовки к берегу Исиля. Там шалаш у старцев, и все лето они будут собирать травы и заготавливать рыбу.

      Наступило минутное молчание.

      Аблай умел ждать ответа.

      – Господин, осенью они на Жаман Тау не вернутся, – поклонившись, подавая Аблаю пустую пиалу, пообещал тайный советник.

      Глава 54

      – Что это ты там в сени притащил? – поведя носом, поинтересовался кузнец.

      – Я шкуру лосиную приготовил на сбруи. Выделаю ее, нарежу лентами, а ты подсоби мне серебро наклепать на сбруи. Я их в Кашире продам да домой что-нибудь привезу. Не с пустыми же руками плыть туда. Это тебе не пруды царские, чтоб порожними по воде шастать. Здесь Обь-река, без дела по ней не плавают. Соглядатаи у Кучума не дремлют, зараз выявят нас среди путников и купцов.

      Вогул набрал из печи золы, расстелил куски шкур на полу, смочил волосяную сторону водицей и высыпал на них золу.

      Растерев сырую золу по шерсти, он свернул кусочки шкур трубочкой.

      – Дядька Угор, а что это ты тут колядуешь? – стоя за спиной вогула, поинтересовался Ванюшка.

      – Шкуру травлю. Завтра вся шерсть слезет, и будет кожа гладкая. Уздечки смастерю из нее.

      – Научишь меня уздечки мастерить?

      – А пошто не научить? Зрей да запоминай. Коли вожделеешь мне помочь, возьми скрутки, в глину сырую зарой на берегу и накрой чем-нибудь, чтоб собаки не вырыли.

      – Я камнями закидаю, в жизнь не отроют! – обрадовался Ванюшка, принимая у вогула свертки.

      – Тяжелые они! Куды все сразу-то? – попытался остановить мальчишку Угор.

      – Ничего, я жилистый, – похвастался Ванюшка и, пыхтя, понес шкуры на берег.

      – Добрый помощник растет у тебя, Архип, – похвалил