Звезды над урманом. Олег Анатольевич Борисенко

великий хан, – приложив ладонь к груди, поклонился племянник.

      ***

      Вогул опустил весла только тогда, когда челнок уткнулся между небольшими береговыми валунами. На берег, тявкая, выбежали две лайки, но, узнав Угора, завиляли хвостами.

      – Все, вставай, Ибрашка, добрались, – толкнул он спящего Ибрагима.

      Вытащив на берег лодку, путники, собрав пожитки, двинулись наверх по логу к избе-кузне. Уже практически не темнело, приполярная белая ночь вступила в свои права.

      Подойдя к избе, вогул дернул за ручку двери. Дверь в сени оказалась запертой. Он достал нож и, просунув лезвие в щель, отодвинул засов.

      Тихонько пройдя в избу, шаман решил напугать спящего на печи Архипа.

      – Ам! – прокричал он, схватив за ногу спящего на печке товарища.

      – Бам! – раздалось в избе.

      Это деревянное ведро-колода прилетело в лоб шутнику. Угор, распластав руки, рухнул на спину.

      Татарин, топчась перед крыльцом, услышав шум, ринулся было в дом, но тут же отскочил прочь. На крыльце стояла разъяренная ведьма в белой до пят рубахе, с распущенными волосами, с откованной косой в руках

      Не чувствуя ног, он быстро побежал к лодке, как бегал недавно от медвежьих следов.

      Собаки ринулись за ним, хватая его за сверкающие пятки.

      – Стой, дурень, Архип на охоте! Он наказал, чтобы я вас приветила, коли без него вернетесь, – закричала Ксения вдогонку Ибрагиму.

      – Хорош привет, – сидя на полу, трогая растущую шишку на лбу, проворчал вогул. – Ты откуда тут взялась, злая ведьма?

      – Ванюшка, сбегай в ледник, набери снега, пусть приложит, – разжигая лучину, улыбаясь, попросила Ксения сына. – Нечего под одеялом руками шастать нехристи всякой.

      Вогул поднялся и, показав крестик, висящий вместе с амулетами, гордо заявил:

      – Крещеный я теперича, тока никому не сказывай. Вовка я, Володимир, стало быть.

      – А как теперича с шаманскими обрядами?

      – Отец Иннокентий, который меня крестил, сказал, что одно другому не мешает. Сам разберешься. И татарин, который убег на берег, тоже крещеный, – добавил Володимир и, выходя из избы, сказал: – Пойду позову, а то ненароком уплывет. Уж больно ты была на смертушку похожа в рубахе да с косой.

      Глава 53

      – Ты, Угорка, гляжу, говорить научился по-нашенски, будто дьякон чешешь! – улыбнувшись, положив огромные руки на столешницу, похвалил друга Архип, – а то все одно у тебя ранее было. Лодка мой, весла мой, я гребу себе домой. Глаз как белка попаду, на охоту я пойду.

      – Так сколь мне скитаться по свету-то? Свою родную речь забудешь, а чужую выучишь. Вон, давеча, на стойбище Лорба воша, мужскую силу лечил вогулу, а как новый отросток у рогов оленя называется, запамятовал. И кажу на него пальцем.

      – Так это проще пареной репы, Угорка, – улыбнулся Архип, – пантами си отростки называются. Из них снадобья китайские знахари готовят. Когда в полоне был, много рогов оленьих да сайгачьих