Забытые книги Эптона Синклера. Леонид Кауфман

которые невозможно спрятать. Ее старшая сестра имеет такую же шею и прячет ее под черной бархатной лентой. Но подобное приспособление может сделать Алису пугалом – она хватает ленту и сворачивает ее в удавку, чтобы показать матери, на что она будет похожа.

      Она любит Франца Цезака! Он не бродяга или богема, на что намекает ее сестра Дебора. Он – не обычный музыкант, он младший сын известной семьи, он получает приглашения в лучшие дома Бостона. Алиса любит его, она не любит Бостон и хочет быть счастливой. Будет ли она на самом деле счастливой? – спрашивает ее мать. Знает ли этот музыкант, что она имеет право на очень небольшую сумму денег и что у американских мужей нет привычки субсидировать увлечения своих жен? Будет ли мужчина, который на несколько лет моложе Алисы, вести себя, как другие мужчины, по отношению к женскому возрасту.

      Приходит Руперт Алвин – старший зять Корнелии – и сообщает, что у этого пианиста в каждом городе, где он концертирует, есть «любительница искусства». Он был избит и почти убит хорошо известным игроком в крикет в Филадельфии, а в Париже едва избежал дуэли с бежавшим русским князем Долгоровичем или «что-то в этом духе», рассказывает Руперт с англо-саксонским презрением к иностранным именам и титулам.

      Любовная трагедия приводит истерическую Алису к бредовой идее, что деньги мужа для пользы его души и тела необходимо передать некоему оккультному обществу. Она приносит сосуды с рисом и солому для подстилки реальному «шри» – господину, единому с Брахмой, и не должна говорить об этом дома. Каждый день Алиса надевает белоснежное платье и стоит перед черным экраном в беспросветной тьме, чтобы изучать свою ауру и таким образом диагностировать душевные проблемы.

      Синклер описывает новый разговор мужа Алисы Генри Винтерса с Корнелией на ту же тему.

      – Мама, – говорит Генри, – мне кажется, Алиса должна уяснить, есть ли что-нибудь ценное для нее в этом любовном деле? Вы, как социалистка, не должны быть шокированы. Я сказал годы назад, что ей нужен развод. Сейчас у нее есть музыкант на роль подходящего мужа, она может зажить счастливой семейной жизнью.

      – Но этот человек не будет мужем, Генри!

      – Я знаю, но что-то вытягивает ее из семьи. Это мне очевидно еще с тех пор, когда я понял, что не могу быть мужем для Алисы. Несчастье в том, что семья Торнвелл не может принять развод, она предпочитает пребывать в истерике раз в месяц на протяжении двадцати лет. Я не хочу говорить об Алисе, потому что она ваша кровь и плоть…

      – Говори, Генри, скажи то, что ты думаешь. Я хочу понять все, что ты хочешь сказать.

      – Хорошо, мама, в основном, это все потому, что Алиса не получила сколько-нибудь мозгов. Почему вы не научили ее вашему чувству юмора?

      – Ты забываешь, Генри, я не учила. Дом был полон сестер и теток Джошиа, которые всегда знали, что должно быть сделано. Я ждала слишком долго.

      – Да, мама, мы все делаем ошибки. Я должен был уделять больше времени моему сыну. Я оставил его матери, пока делал деньги, а теперь у меня