История общественной мысли в России. Сергей Реснянский

Андрея как о вполне достоверном событии, и поэтому, переходя к сюжету о строительстве Киева, заметил: «По благословлению и пророчеству изрядного заступника Российскаго, святаго Апостола Андрея Первозваннаго…» и т. д.[135] Киевский ученый не последовал за древнерусским летописцем, который не вполне доверял описываемому событию, воспринимал его именно как легенду. В начале своего рассказа древнерусский книжник вписал фразу «якоже реша» – как говорят[136].

      Рассказ о построении самого города представлял из себя новую, по отношению к летописной, конструкцию прошлого. Автор «Синопсиса» написал, что по «благословлению» Андрея «на горы Киевския, не малу времени прешедшу, приидоша от диких поль с Славяны великими и зело храбрыми народы, трие братия роднии Князие Российстии, перьвому имя Кий, второму Щек, третьему Корев или Хорев, и сестра их с ними прииде Либедь к брегом Днепровым, рода вси Афетова и племени Мосохова…» и «начаша грады» ставить[137]. Нужно обратить внимание: историописатель сказал не «град» а «грады». Почему – мы сейчас увидим. Гизель продолжает: «Первее убо старейший брат Кий основа и согради град на горе над рекою Днепром, нарек его от своего имени Киев, коегоже лета, летописцы Российстии не пишут…»[138]. Гизель прав: в древнерусских летописях нет указания на время построения города. Сюжет об основании Киева не относится к хронологическим записям летописей, это самостоятельное литературное произведение, не привязанное к какому-либо времени. «Быша 3 братья, единому имя Кий, а другому Щекъ, а третьему Хоривъ, сестра ихъ Лыбедь. Седяще Кий на горе, где же ныне увозъ Боричевъ, а Щекъ седяше на горе, где ныне зовется Щековица, а Хоревъ на третьей горе, отъ него прозвася Хоревица; и створиша градъ, во имя брата своего старейшаго, и нарекоша имя ему Киевъ», – говорится в Лаврентьевской летописи[139].

      Конечно, время основания города знать хотелось всем, в том числе и самому летописцу, но, не имея ни каких сведений, он его назвать не мог. За него это сделал польский историописатель М. Стрыйковский, который указал, что Киев основан в 430 г. Названная дата хотя и являлась гипотетической, но не была такой уж случайной, как это показалось последующим исследователям, в том числе А.Л. Шлёцеру[140]. Разгадка заключается в том, что, по мнению чешских и польских книжников, славяне начали свое расселение из «Сарматии» в V в. н. э. Значит случайность заключалась только в указании на 30-й год, но не на само пятое столетие[141].

      Таким образом, произошло второе рождение древнерусской легенды о строительстве Киева. В новой конструкции прошлого семейство полян-градостроителей стало выглядеть еще блистательней. Кроме того, что Стрыйковский указал «точную» дату основания города, он еще вслед за Длугошем заставил Кия с братьями и сестрой строить не один город, а всем по одному замку. После Киева были построены замки в честь Щека, Хорева и сестры Лыбеди. Градостроительная деятельность, вероятно, передалась

135

Синопсис. С. 21.

136

Там же. С. 21–22.

137

ПСРЛ. Т. 1.С. 4.

138

См.: Шлецер АЛ. Нестор. Ч. 2. СПб., 1816. С. 258.

139

См.: Маловичко С.И. Отечественная историческая мысль XVIII в. о возникновении и социально-политической жизни древнерусского города (от киевского «Синопсиса» до «Нестора» А.Л. Шлёцера). Ставрополь, 2001. С. 38.

140

Хроника Матвея Стрыйковского // НБУ. I. Р. Ф. VIII. № 106 / Лаз. 48. Л. 103–103 об.

141

См.: Синопсис. С. 22.