История общественной мысли в России. Сергей Реснянский

Александра Македонского славянам» и о завоевании последними самого Рима[109]. Сообщение о столь героическом прошлом предков было не без удовольствия воспринято рядом русских историков екатерининской поры, лелеявшей подобные патриотические истории[110]. На римском примере известный историк М.А. Алпатов вменяет автору «Синопсиса» приверженность к самым фантастическим историям[111]. Это верно, но не нужно представлять Гизеля простым компилятором, его авторская позиция не столь однозначна может представиться. Не исключено, что Гизель признавал данное сообщение спорным, почему и отослал читателя к польским писателям словами: «Обретается же в летописцах Польских…»[112]. И еще, в этой части книги «реальную» историю автор и не пытался показывать. Все, о чем он здесь писал для него и его просвещенных современников, являлось сверхреальностью.

      Приведя краткие сообщения об Азии, Африке и Европе, Гизель вновь возвращает читателя к древнейшей судьбе славянства. Для этого ученый воспользовался польской концепцией сарматизма. Согласно данной концепции, славяне в древности именовались сарматами. Польский историописатель Длугош, приведя сообщения греческих и римских авторов, подчеркнул, что «мы признаем за истинное и правдивое то название, которое полякам и русинам присвоила древность»[113]. Эта идея получила оформление в работах польского историописателя Меховия, который, как замечает Д.В. Карнаухов, впервые высказал «сармато-роксоланскую» концепцию[114]. По мнению Меховия, в Европейской Сарматии проживали славяне, которых он делил на две группы. С одной стороны, это западные и южные славяне, с другой – восточные славяне, или русичи. Меховий отделил Московское государство от «Руссии», под которой понимал в основном украинские и белорусские земли. Эту Руссию он отождествил с Роксоланией[115].

      Концепция сарматизма, поддержанная Стрыйковским, не вызвала сомнения у Сафоновича и Гизеля. В «Синопсисе», в разделе «О народе Сарматском и о наречии его», Московия отделена от Украины и Белоруссии. Гизель пишет, что «под тем Сарматским именем все прародители наши Славенороссийстии: Москва, Россы, Поляки, Литва, Поморяне, Волынцы и прочие заключаются»[116]. Надо заметить, что историки обычно указывают на идею автора «Синопсиса» об изначальном единстве восточнославянской земли[117], которую действительно можно найти в книге. В данном же случае мы наблюдаем или слепую компиляцию, или точку зрения автора, сформировавшуюся под влиянием польско-украинской историографии.

      В этот период, по замечанию А.Н. Попова, московские книжники сделали попытку «по образцу Польских хроник, но независимо от них сочинить первобытную историю Русских Славян»[118]. Была сконструирована отличная от польской мифологема, согласно которой славяне, во главе со своим праотцом Скифом, происходили от скифов. Сыновья последнего – Славен и Рус,

109

См.: Синопсис. С. 5–6. О Грамоте Александра Македонского писал и Феодосий Сафонович (см.: Сафонович Ф. Хронiка з лiтописцiв стародавнiх / пiдгот. тексту Ю.А. Мицика, В.М. Кравченка. Киiв, 1992. С. 56–57).

110

См., например: Записка императрицы В.С. Попову // Сочинения императрицы Екатерины II. Т. 11. СПб., 1906. С. 507.

111

См.: Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа в XII–XVII вв. С. 397–398.

112

Синопсис. С. 6.

113

Мыльников А.С. Картина славянского мира: взгляд из восточной Европы. Этногенетические легенды, догадки, протогипотезы XVI – начала XVIII века. СПб., 1996. С. 97.

114

См.: Карнаухов Д.В. История русских земель в польской хронографии конца XV – начала XVII вв. / Д.В. Карнаухов. Новосибирск, 2009. С. 97.

115

См.: Там же. С. 97.

116

Синопсис. С. 12.

117

См.: Алпатов М.А. Указ. соч. С. 396.

118

Попов А. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869. С. 204.