Сила Берендея с нами навек. Анатолий Агарков

пусть после бани оденется в чистое. Как воевода с ним отглоголит, домой приводи – покормим его.

      – Думаешь, он опять в лес пойдёт? – тревогой подернулся чистый взгляд Дарёны.

      – А ты поуговаривай, – хмыкнула нянька Добряна. – Докажи, что ты нашего бабьего племени.

      Не успела Всеслава к самовару сесть, как у крыльца появилась плачущая Дарёна. Мать всполошилась – кто посмел обидеть дитя!? Девочка присела на ступеньку и, всхлипывая, сказала матери и нянюшке, ждущих её слов:

      – Нету Малушки в бане. Она и нетопленая стоит.

      – Как это нетопленая? Кто посмел приказ воеводы не справить? – возмутилась Всеслава.

      Дарёна вздохнула, смахнула со щек слезинки:

      – Я пришла, а там возле заплота банщик дрова колет. Он и сказал, что никто ему не велел баню немедленно топить.

      – Не плачь, доченька, ты иди с нянюшкой в светелку, повышивай, а я к отцу пойду, все узнаю, – Всеслава погладила дочь по голове, поправила кичку и, накинув сверху платок, величаво вошла в дом, направляясь на мужскую половину.

      – Ты, Важин, странные слова баешь, – воевода с недоверием смотрел на волхва. – Почему я должен верить тебе?

      – Былята, ты не зря поставлен князем над крепостью, – волхв, опираясь на посох, дошел до лавки и сел. – Своим умом и сильным сердцем заслужил ты княжее благословение. Дружина тебя уважает, в посаде народ тебя любит. Но от предательства даже ты не защищён. Карна и Желя скоро в крепость придут, ведомые Мораной, ежели ты меня не послушаешь.

      – Ты упреждаешь о предательстве, а имён не называешь, – сомневаясь, проговорил воевода. – Кто готов предать крепость и всех нас?

      Важин смотрел в окно, думая о своём. Потом повернулся к воеводе:

      – Лиц я не видел, голоса знакомыми показались, а вот точно сказать не могу. Знак будет дан Перуном али Велесом – надо жертву принести. Пойду я говорить с богами.

      Былята хмуро смотрел вслед уходящему волхву. Сумел, таки, Важин, заронить в сердце воеводы тревожные сомнения.

      Лёгкие шаги жены отвлекли его от дум. Былята, взглянув на Всеславу, понял – она чем-то недовольна.

      – Что случилось, матушка? – ласково спросил воевода жену.

      – Случилось. Приказ твой не выполнен, вот что случилось, – голос Всеславы дрогнул. – Отрока, что дочь нашу спас и домой привёл, нет в крепости. А баня даже и не топлена стоит.

      – Что?! – поднялся с лавки воевода, – позвать сюда Баламошку!

      И минуты не прошло, как верные дружинники втолкнули в светлицу дурачка. Тот уселся на пол и подолом рубахи давай утирать лицо, будто только что мылся.

      – Ты пошто моего приказа не выполнил? Почему мальца в крепости нет? – грозно спросил Баламошку Былята.

      – Ай, милёна моя, как же я приказ твой выполню, ежли малец, как ты в крепость вошёл, в лес от меня убежал. Не захотел, знатца, милостей воеводы, – почёсываясь, разлегся на полу дурачок.

      – Убежал, говоришь? – опустился на лавку воевода. – Пшёл геть отсель. Видишь,