Жизнь с Лукасом. Ребенок, выросший с муковисцидозом. Жаклин Ноордхук

на стул возле учительского стола и надели ему на голову красивую корону. Он должен был рассказать, сколько лет ему исполнилось и какие подарки он получил от папы с мамой. Затем началось пение песен.

      В нашем детстве нам пели «Многие лета», и на этом все заканчивалось, но теперь так просто было не отвертеться. Нам предложили на выбор множество песен, и Лукас мог выбрать пять из них, потому что ему исполнилось пять лет.

      Песни называла не только учительница, сами дети могли поднять руку и предложить свой вариант. Решать, будем ли мы петь определенную песню, предстояло имениннику.

      Первая песня, которую одобрил Лукас, была «Многие лета!». Он долго думал, но потом кивнул утвердительно, и дети запели. Я вторила им и на долю секунды вдруг вспомнила, как мы пели такие слова Лукасу в его первый день рождения и как трудно мне было тогда. Но отчаянье сменяется надеждой. «Гип-гип, ура!» – пела я, с гордостью глядя на сына. Он сиял.

      Еще один мальчик поднял руку и предложил песню «Проживи ты сотню лет». Мне она была неизвестна. Лукас долго сомневался, задумчиво глядя в потолок, как будто принимая очень серьезное решение. «Нет, – сказал он после длинной паузы. – Мне эта песня не нравится!»

      Сентябрь 2000 года

      Противная болячка

      Нам 5 лет

      Приближаются каникулы, и дел очень много. Надо сходить в библиотеку, отнести кучу книг. Надо найти кого-нибудь, кто в наше отсутствие поухаживает за морской свинкой и пятью рыбками. Надо оплатить счета, написать письма, попросить соседей забирать почту и сдать за нас мусор, заказать лекарства в аптеке. Надо также съездить в Центр муковисцидоза на профосмотр.

      Едем в больницу, и по пути я интересуюсь у Лукаса, о чем бы он хотел спросить доктора или рассказать ему. «Ну, – говорит он, сделав серьезное лицо маленького мудреца, – вопросов-то у меня много, но говорить не хочется». «Вот как? – удивленно тяну я. – А что ты хотел бы обсудить?»

      «Ну, – продолжает он еще значительнее, – я хочу знать, это очень противная болячка или не очень».

      Такой вопрос ставит меня в тупик, как пробка, в которую попал наш автомобиль. В последнее время мы часто говорим о том, что Лукас болен. Нередко всплывает и название болезни – муковисцидоз. Не так давно он беседовал с еще одним больным – мужчиной лет тридцати – и тот сказал, что муковисцидоз – противная болячка. И тут же добавил – этакий молодчина! – что очень хотел бы быть здоровым. На Лукаса его слова произвели большое впечатление. И теперь он желает побольше узнать об этом, но ему не хочется говорить. По его собственным словам. Может быть, ему трудно принять некоторые вещи? В таком случае действительно рассуждать о подобном неприятно. Я думаю.

      Потом я предлагаю помощь. «Врача спрошу я, тогда тебе не придется говорить самому. А потом объясню тебе ответ». Мы заходим в кабинет.

      Сначала доктор обсуждает стандартные моменты болезни Лукаса. А затем спрашивает, есть ли у нас какие-нибудь вопросы. «Ну, – начинаю я, – вообще-то у Лукаса есть вопрос, но сегодня он не хочет разговаривать, поэтому