Оленные люди. Андрей Кривошапкин

глаз да глаз нужен, то дай им свободный выпас.

      – Олень не такой дурак, как иным кажется. Он не умчится, куда глаза глядят. Дорожит он своей дружбой с человеком.

      – Мне, например, неизвестно, о чем думает олень. Думает ли он вообще?

      – А как же?! Все, что окружает нас, мыслит. Олень тоже.

      – Может и так. Но я что-то не замечал.

      – Земля все слышит. Деревья, тальники, камни, реки, леса и горы – дети земли. И все звери, обитающие на ней. К ним надобно относиться с глубоким почтением.

      – Оригинальный ты человек, дед, – тихо засмеялся Айчима. Он пытливо всматривался в Отакчана, пытаясь понять, почему этот неграмотный старик сильнее духом, чем он.

      – Всякое проявление неуважения ко всему, что нас окружает, к этим горам, деревьям, реке, озеру, – грех. Потому ты не смейся, Айчима.

      – А откуда ты все это знаешь, дед?

      – От моих далеких предков…

      – А что, по-твоему, те предки умнее нас были?

      – Нельзя так говорить. Зачем сравнивать?

      – Истина познается в сравнении, дед.

      – Наших предков нельзя сравнивать. Ни с кем.

      – Почему же?

      – Да потому. Что тут непонятного? – дед резко вскинул глаза на бригадира.

      – Вот именно, тут все ясно. Кто умнее – или далекие-далекие предки, темные по сути люди, невежды, можно сказать, или образованные современные люди? Есть разница, дед?

      – Я же сказал тебе, нельзя их сравнивать.

      – Ничего не понимаю.

      – Между нами слишком большая разница.

      – Вот-вот… Ты уже ближе к истине, дед.

      – Предки для нас недосягаемы.

      – В силу того, что давным-давно умерли, да?

      – Своими неумными словами накличешь на нас беду.

      – Да никакой беды не будет. Все это ерунда.

      – Предки были детьми природы. Они ее знали, уважали и любили, – Отакчан, как от назойливой мухи, отмахнулся от слов Айчимы.

      – Рассуждаешь, дед, так, будто ты один такой мудрый, а мы, безмозглые, не знаем природы.

      – Если б знал, так безрассудно не болтал бы, Айчима.

      – Знаем, знаем эту самую природу.

      – Твои знания поверхностные. Смотришь вокруг и доволен. Тебе кажется, что ты уже все знаешь о природе.

      – Можно подумать, будто ты больше меня знаешь… – Айчима хохотнул.

      – Предки не просто любили природу, а почитали ее.

      – В силу своей невежественности, да? – у Айчимы озорно блеснули глаза.

      – Они преклонялись перед ней, потому мудрее нас были. Вот ты проявляешь полное неуважение ко мне. В прошлом слово старшего по возрасту для всех остальных членов рода являлось непререкаемым. Без этого наши сородичи не дожили бы до сегодняшнего дня.

      – Почему?

      – Передрались бы, был бы хаос, когда никто никого не слушает и не уважает. А там был порядок.

      – Так называемый первобытный тоталитаризм, так получается.

      – Это мудреное слово мне непонятно.

      – Объясню популярно. Это когда один командует, а все остальные слепо подчиняются, или