Оленные люди. Андрей Кривошапкин

меня радуешь, Мавра, – Отакчан заметно воодушевился.

      Он любил младшего племянника. Благодарил Мавру за то, что нарекла сына его именем.

      – А зять-то наш чем занят?

      Тут на лицо Мавры набежала тень. Отвернулась, тихо молвила:

      – Его нет дома.

      – А где же он?

      – Ушел два дня назад. Не знаю, где он. Устала за ним ходить.

      – Пьет, что ли?

      – Пьет. Нигде не работает.

      – А на что пьет? Где деньги достает? Даром никто его не напоит.

      – Все время мою пенсию сосет.

      – В магазине однако много водки, – предположил Отакчан.

      – Как раз в магазине-то ничего не продается. Самолеты давно не прилетали, а на чем завезут эту дурную воду?

      Отакчан уловил в голосе сестры злые нотки. Он далее спросил:

      – А тогда откуда твой достает водку?

      – Есть тут несколько точек, которые ночами торгуют водкой. Люди последнее отдают за водку. Эти торговые точки грызутся между собой из-за покупателей. Там свои разборки. Все шито-крыто. Не думай, что кто-то выдаст. На самом деле все знают, у кого эти ночные точки, но все делают вид, что не знают. Просто беда, – женщина тяжело вздохнула.

      Отакчан задумался. Вынул трубку и закурил. «Что происходит с сородичами? Их словно подменили за короткое время. Бывало, и раньше пили. Но тогда знали, когда и сколько пить. Исправно трудились. Не лодырничали. Беда, ох большая беда, когда все пьют. Так можно и свое будущее пропить…» – сокрушался в душе Отакчан. Ему жалко сестру. Совсем обеднели.

      – Мавра, почта работает?

      – Работает. Хоть она не дает нам падать духом. Без нее не знаю, как бы мы жили.

      – А Сэмэкэ как поживает?

      – Что с ним сделается, неплохо живет. Правда, давно не видела его.

      …Попив чаю, еще раз покурил. Потом встал и пошел к выходу.

      – Мавра, я скоро вернусь.

      Оставшись одна, женщина пригорюнилась. «Вот старший брат приехал. Я так рада. Ведь мог погибнуть. Врачи спасли. Чем же я его попотчую? В магазин пойти, что ли? Хоть несколько банок рыбных консервов в долг попрошу. Неудобно перед братом. Ей-богу, неудобно… Где я его уложу спать? Изба тесная. Но ничего, как-нибудь поместимся. Лишь бы муж пьяным не заявился…»

      Мавра принялась подметать пол. Тихо приоткрылась дверь. Зашел Отакчан.

      – На почте был. Ты была права, она работает. Возьми вот это, Мавра.

      – Это что ты мне даешь, ака?

      – Пенсию получил. Возьми, не стесняйся. Купи что-нибудь в магазине.

      – Спасибо, ака. В самом деле сбегаю в магазин, – по-детски обрадовалась сестра, глаза заблестели, будто помолодела даже.

      – А я пойду проведаю друга детства. Говорю про Сэмэкэ.

* * *

      Дед Отакчан любуется оленьим стадом. Его взор ласкают оленьи рога. У самцов рога растут быстрее, чем у остальных оленей: упряжных, верховых, важенок, молодняка. По ним легко можно определить состояние стада. Рога можно сравнить с обыкновенным зеркалом, в котором отражается лик человека, когда он смотрится в него. Там все видно. То же самое с рогами оленей. Когда