Не перебивай мёртвых (сборник). Салават Юзеев

в следующее мгновение он уже держал острие своей сабли у самого горла Кара-Саида.

      – Был бы ты воин, ты умер бы от сабли, – сказал он и, размахнувшись, ударил плашмя клинком разбойника по голове. Удар был столь силён, что тот тут же слетел с коня. – Но ты не умрёшь от сабли.

      После чего Закария Камали развернулся и поскакал прочь, а вслед за ним поскакали ещё пять его соратников. Оставшиеся же четверо поступили с разбойником так. Они привязали его руки и ноги к сёдлам четырьмя крепкими верёвками, – каждую конечность к своему седлу, хлестнули коней, дико закричали и понеслись на четыре стороны света. Ноги Кара-Саида понеслись – одна на юг, другая на запад, руки – одна на север, другая на восток. Жители селения Актай рассказывали потом, что отчётливо слышали этот леденящий сердце крик из пяти глоток, который донёсся со стороны Святого ключа. Затем жители селения видели, как четверо несходящих с коней, свершивших казнь, присоединились к Закарие Камали и остальным, это случилось как раз возле окраины деревни.

      Говорят, вернувшись домой, несходящие с коней не выходили из своих изб целую неделю. А когда вышли, они уже не помнили о происшедшем, словно сговорившись. Что же было с этими людьми дальше? В тот же год троих из них забрали на русско-японскую войну, откуда потом вернулись их души и поселились на Поляне мёртвых. Остальных же спустя десять лет забрали на Первую мировую войну, а вскоре их души принесло осенним горьким ветром. Так завершили свой земной путь те, кого народ называл «несходящие с коней».

      Рассказчик остановился. Очевидно, ему трудно было так долго говорить, и он решил взять небольшой тайм-аут. Мы опять заварили чай.

      – Вот ведь как получается, – сказал он, – я начал рассказывать о Халиле, а меня понесло совершенно в другую сторону, и я, сам того не желая, поведал вам историю о несходящих с коней. Однако вот что я на это скажу. Если взять нашу деревню, куда ни ткни, попадёшь в чью-то судьбу, а она, эта судьба, повлечёт за собой и другие, и сразу наперебой зазвучат разные голоса – мёртвые и живые.

      Под нами гулко стучали колёса, в купе царил полумрак, слегка мерцали два боковых ночника. За окном показался полустанок, и по лицу рассказчика промелькнул быстрый сноп света от придорожного фонаря. Рассказчик глотнул чаю. Полустанок отлетел в темноту и исчез навсегда, как попутная мысль.

      – Возьми любую человеческую жизнь. Пойдёшь к её началу, обнаружишь рождение. Пойдёшь к концу – обнаружишь смерть. Всё проще некуда. Однако нет. Присмотришься внимательней, постоишь и завязнешь в каждой судьбе, как в трясине. Поэтому я постараюсь не останавливаться.

      Мой попутчик продолжил свой рассказ.

      – Я упомянул о войнах, на которых погибли несходящие с коней. Я не могу забыть две эти войны, поскольку они относятся к тем стержневым событиям, вокруг которых вертится очень многое. Мне вспоминается один случай, связанный с моим детством. Однажды я проснулся посреди ночи и, ощутив странное беспокойство, встал с постели и подошёл к окну. Ночь была лунной, тени