Раннее. Коллапсар. Геннадий Яковлевич Липкин-Дивинский

солнца первым лучам, прохла/де одетых рубах.

      Обнять бы горячий твой стан, к устам твоим алым припасть,

      и вызвать безумную страсть, любя, как Изольду Тристан.

      Я часто себе так велю, но всё не решаюсь никак

      признаться тебе, что люблю. ~76—77

      Я часто в эти дни вспылён. Хочу, но не могу и не решаюсь

      поцеловать тебя. Лишь тем и утешаюсь, что, кажется, в тебя влюблён.

      До свиданья, моя первая настоящая любовь.

      я тебя уже, наверное, не увижу больше вновь.

      Где-то за Кироваба/д увезут меня, и армия

      будет хуже, чем дисбат. Стану драить пол в казарме я,

      словно раб, пахать как вол, брань снося и произвол.

      Только будешь ты мне помниться, только будешь ты мне сниться,

      моя милая бездомница, кареокая жар-птица. ~78 и 96

      А Р М Е Й С К О Е

      Классно было на «гражданке» Вот такая карусель.

      А теперь мотай портянки, кашу жри и пей кисель.

      Всё зелёное; казармы, сосны, форма и трава.

      И сержанты, как жандармы; клеят нам свои права.

      Всюду новые порядки. Каждый день с шести утра,

      начиная с физзарядки, начинается муштра.

      «Вспышка слева» «Вспышка сза/ди» Каждый лезет поучить.

      Ах вы, долбаные бляди, может хватит нас дрочить!?

      А лишь только вечереет, мла/дший комсостав звереет;

      делаем «Подъём-Отбой» Вскоре им на/доедает.

      Свет в казарме вырубают. Спи, салага, чёрт с тобой! 78 Балашиха

      Мы недавно расстались с пилотками. Чуть пораньше простились мы с мамами.

      Цедим зной обожжёнными глотками, прикрываясь от солнца панамами.

      Вон из пекла казарм; а/дски душными казематы со стенами голыми…

      Хватит робкими быть и тщедушными! Породнимся с татаро- монголами!

      Комары к ночи из чахлой зелени к нам в постели прут; оборзели они.

      Сплошь искусаны ими «годки» «молодые» и «старики»

      Где-то рядом пасётся верблюдица со своими двумя верблюжатами.

      Я тяну в чайхане жар из блюдица, дуя на воду губами сжатыми,

      соревнуясь с ребятами многими, казашатами сплошь босоногими,

      что степными несутся аулами, в спины ветром тугим подгоняемы,

      пропылённые, с жёлтыми скулами. От свободы своей невменяемы.

      78 Шевченко и 96 Монреаль

      Валентине Николаевне Пэнь, руководителю

      джанкойского Пэн (ь) клуба, посвящаю

      Спим на крыше; сони. Что ж, ребята, спите?

      Здесь вам- не в Херсоне! Если ж кто и с Пите-

      ра… К нам из Гаскони в дождевом озоне

      вороные кони мчатся по промзоне.

      Что их гонит вза_шей? Бешено- игривы.

      Знать аркан казаший в их вплетётся гривы.

      Под палящим небом; пять минут на воле;

      подойду к ним с хлебом, вывалянным в соли,

      и со жменей гречки. Отведу их к речке.

      Соскребу с них копоть. Буду гла/дить, хлопать…

      Год ещё в вертепе. Да и нет тут речки.

      Не сбежать во степи,