Тень с человеческим лицом. Александр Корулин

Гхолал усиленно давил надеждой, что Тайгив, Ферьна все еще в замке… Теллиса! Она же спустилась под статую, которая ожила…

      Тут же осек себя. Вновь глянул на небо, солнце, чуть задержал взгляд на причудливом облаке, затем тяжело вздохнул. Никого в этом чертовом замке нет! Все ушли, он бы, наверное, сделал на их месте то же самое, вряд ли стал бы сидеть с покойником. И уж тем более не стал бы тащить его домой, который, собственно, еще предстояло найти. Задумавшись, вдруг понял, что его выбор зависел бы от того, кто бы стал мертвецом. Любую из девушек, что были на берегу, а сейчас, скорее всего, уже сидящих дома и, захлебываясь словами, объясняющие дорогу к этому замку, не оставил бы ни за что – равно как и Тайгива, Заавха, Смихна. Представил, как бы тащил ледяное тело через жаркий лес, как на следующие сутки труп начал бы жутко вонять, разлагаться, с каждым новым днем теряя волосы, кожу, части тела…

      От подобных размышлений Гхолал пришел к выводу, что проще было бы похоронить тело сразу за замком. Кто-то укусил за шею, Гхолал мгновенно шлепнул ладонью, поморщился от вспыхнувшей в шрамах боли. Посмотрел на расплющенного между пальцами комара, представил, как с удовольствием сделал бы то же самое с Дохойбом. Затем вспомнил его жуткий крик, помрачнел.

      Гхолал захромал к гигантской лестнице, совершенно не представляя, зачем. Может, хотел увидеть окровавленное тело Дохойба, и этим зрелищем утолить свою ненависть к давнему врагу. А может, желал обнаружить раненого, истекающего кровью, но все еще живого Дохойба, которого собственноручно добьет без всякого сожаления. Но был и третий вариант, размышляя над которым, Гхолал видел себя вытаскивающим израненного Дохойба из замка и приносящего его в родную деревню. Он вдруг понял, что ему ни капельки не хочется реализации ни одного из вариантов, но в последнем он нашел-таки выгоду для себя – спасение Дохойба могло бы повлиять на улучшение их отношений.

      У подножия лестницы Гхолал увидел капли крови на первой ступени, примятую траву. Самые разные мысли посетили его голову, от страха и дурных предчувствий до непонятной радости. В итоге решил, что этого маловато, чтобы не идти в замок и оправдаться перед самим собой. Вдруг заметил: почему зовет странное сооружение с оживающими статуями и жуткой пастью вместо двери замком? Абсолютно никакого сравнения с ранее видимыми по телевизору замками здесь не было, если не считать, что в этом непонятном строении чувствовалась несокрушимой твердь и надежность, присущая любому замку. Если б кругом был широкий ров с крокодилами, а вверху завис бы огнедышащий дракон – не много бы добавилось защищенности. Гхолалу на миг показалось, что строение, подобно статуи в нем, внезапно оживет и проглотит того, кто рискнет попытаться разрушить его – плечи сами собой передернулись.

      * * * * *

      Лестница закончилась, непонятно зачем сосчитанные тридцать восемь гигантских ступеней остались за спиной, а перед лицом оскалилась чудовищная пасть.