Девочка плачет…. Ирина Рикас

сама себя. Скоро ей показалось, что метель как будто стала стихать. Огни стало видно яснее. Анька шла, не останавливаясь.

      Поздно ночью на другом берегу Невы, едва живую, еле-еле держащуюся на ногах Аньку подобрал наряд милиции. Ее отправили в больницу, где и нашли ее обезумевшие от страха родители. Анька увидела мать и отца как будто в тумане, протянула руки, прошелестела неслышно:

      – Мамочка, я заблудилась.

      Голоса не было совсем. Скоро у нее начался жар, она погрузилась в беспамятство тяжелой пневмонии.

      6. Мирабела

      Дом, в котором стала жить Орнела с мужем, стоял на возвышении, у поворота вьющегося над обрывом серпантина дороги, и смотрел кружевными окнами на блестевшее вдали море. Дом невелик, но весь выкрашен свежей краской, обставлен новой мебелью – отец Фантино постарался для новобрачных.

      В доме было все, до самых мелких мелочей. Орнеле даже не пришлось взять приданое, приготовленное для нее бабушкой.

      – Не сердись, бабузя, наживем дом побольше, все заберу, – смущенно смеялась Орнела. Ей было неловко и грустно не взять бабушкино, но и рассердить свекра она боялась. И ей все казалось, что дом чужой, временный – не было в нем ничего из ее жизни, ничего, что она могла бы назвать своим. Но это она прятала глубоко в сердце, не показывала никому.

      Зато уж напоказ – как она гордилась! Она – сеньора, хозяйка дома! Приходили на чашку кофе подруги, завистливо оглядывали каждый уголок. Каким легким взмахом руки она стелила на стол кружевные новенькие салфетки, как привычно наливала из посеребрённого кофейника кофе в прозрачные, тоненькие, как яичная скорлупа, золоченые фарфоровые чашечки – будто других и не видела в жизни.

      Особенно любила Орнела, когда приходила Мирабела, Белуча – с раннего детства лучшая ее подруга. Красавица Бе-луча, счастливица Белуча, у которой было так много платьев, что она, не задумываясь, отдавала Орнеле те, что уже надевала два-три раза; у которой был собственный автомобиль, которая могла сама решать, учиться ли ей, и где учиться.

      Мирабела радовалась за подругу:

      – Нелита, солнце мое, как красиво в твоем доме. Какой модный торшер, проигрыватель! И сколько пластинок! Какой лакированный стол! И какой миленький у тебя муж! Вот уж красавчиков нарожаете. Смотри же, первенца я буду крестить! Будет у меня крестный сыночек!

      – Обещаю, Белуча, готовь подарки крестнику, – улыбалась Орнела и сердце ее замирало.

      Промелькнули первые медовые недели, Орнела стала маяться тошнотой. Лицо отекло, руки и ноги ослабли, хотелось спать, спать – и ничего больше. Она старалась не поддаваться: вставала, готовила, подавала мужу завтрак, свежевыглаженную сорочку, начищенные туфли. Он трепал ее по волосам, улыбался:

      – Ничего, Нелуча, все пройдет, потерпи! – И уходил до вечера. Она падала в постель, как подкошенная, хотела только одного: чтобы он не пришел слишком рано. Так прошло два месяца.

      Орнела стала замечать, что муж приходит