По ком звонит колокол. Эрнест Хемингуэй

известны, но он считал, что это неподходящая сейчас тема для разговора.

      – Он заставил нас пообещать, что мы пристрелим его, если его ранят во время задания и он не сможет идти, – сказал Пабло. – Очень чудно́ он говорил. – Должно быть, ему уже тогда это не давало покоя, подумал Роберт Джордан. Бедняга Кашкин. – Он не признавал самоубийства, сам мне это сказал. И очень боялся пыток.

      – Это он тоже сам тебе сказал? – спросил Роберт Джордан.

      – Да, – подтвердил цыган. – Он всем нам это говорил.

      – Ты тоже участвовал в подрыве поезда?

      – Да. Мы все там были.

      – Очень чудно́ он говорил, – повторил Пабло. – Но был очень храбрым.

      Бедный старина Кашкин, снова подумал Роберт Джордан. Наверное, он принес здесь больше вреда, чем пользы. Жаль, я не знал, что он так давно страдает этими страхами. Надо было отстранить его тогда. Нельзя идти на задание с людьми, у которых подобные мысли в голове. Такие разговоры недопустимы. Даже если эти люди выполняют задание, они приносят больше вреда, чем пользы, своими разговорами.

      – Он был немного странным, – сказал Роберт Джордан. – Думаю, даже чуточку чокнутым.

      – Но взрывы устраивал здорово, – сказал цыган. – И был очень храбрым.

      – Но чокнутым, – повторил Роберт Джордан. – В такой работе, как наша, нужно иметь ясную голову и быть исключительно хладнокровным. Такие разговоры только мешают.

      – А сам ты как? – спросил Пабло. – Если тебя ранят там, на мосту, ты не побоишься остаться один?

      – Слушай, – ответил Роберт Джордан, наклоняясь и зачерпывая кружкой еще вина. – Слушай меня внимательно. Если когда-нибудь у меня появится необходимость кого-либо о чем-либо попросить, я сделаю это в тот момент, когда эта необходимость возникнет.

      – Точно, – одобрил цыган. – Так и должен говорить правильный парень. А, вот и еда.

      – Ты же уже ел, – напомнил Пабло.

      – И могу съесть еще вдвое больше, – ответил цыган. – А ты посмотри, кто несет еду.

      Пригнувшись, чтобы не удариться головой, из пещеры с огромной чугунной сковородой вышла девушка, и, увидев ее лицо, обращенное к нему вполоборота, Роберт Джордан сразу заметил в нем бросавшуюся в глаза странность.

      Девушка улыбнулась и сказала:

      – Hola, товарищ.

      Стараясь не смотреть в упор, но и не отводя взгляда, Роберт Джордан ответил:

      – Salud.

      Она поставила сковороду перед ним, и он отметил, что у нее красивые загорелые руки. Теперь она смотрела прямо на него и улыбалась. Зубы на загорелом лице сверкали белизной, карие глаза и смуглая кожа одинаково отливали золотом. У нее были высокие скулы, веселый взгляд и ровные пухлые губы. Золотисто-каштановые волосы цветом напоминали выжженное солнцем поле и были острижены так коротко, что покрывали голову наподобие бобрового меха. Продолжая улыбаться и не отводя взгляда от Роберта Джордана, она провела по голове загорелой рукой, пытаясь пригладить волосы, но те снова сразу же встали торчком. Красивое лицо, подумал Роберт Джордан. Была бы и вовсе красавицей, если бы не