Большая книга рассказов и повестей. Виктор Драгунский

открыв дверь в коридор, крикнул: – Пострадавший!

      И к нам вошел какой-то дяденька.

      Я как на него взглянул, так сразу понял, что в Кремль я не пойду.

      На голове у этого дяденьки была шляпа. А на шляпе наша каша. Она лежала почти в середине шляпы, в ямочке, и немножко по краям, где лента, и немножко за воротником, и на плечах, и на левой брючине. Он как вошел, сразу стал заикаться:

      – Главное, я иду фотографироваться… И вдруг такая история… Каша… мм… манная… Горячая, между прочим, сквозь шляпу и то… жжет… Как же я пошлю свое… фф… фото, когда я весь в каше?!

      Тут мама посмотрела на меня, и глаза у нее стали зеленые, как крыжовник, а уж это верная примета, что мама ужасно рассердилась.

      – Извините, пожалуйста, – сказала она тихо, – разрешите, я вас почищу, пройдите сюда!

      И они все трое вышли в коридор.

      А когда мама вернулась, мне даже страшно было на нее взглянуть. Но я себя пересилил, подошел к ней и сказал:

      – Да, мама, ты вчера сказала правильно. Тайное всегда становится явным!

      Мама посмотрела мне в глаза. Она смотрела долго-долго и потом спросила:

      – Ты это запомнил на всю жизнь?

      И я ответил:

      – Да.

      Профессор кислых щей

      Мой папа не любит, когда я мешаю ему читать газеты. Но я про это всегда забываю, потому что мне очень хочется с ним поговорить. Ведь он же мой единственный отец! Мне всегда хочется с ним поговорить.

      Вот он раз сидел и читал газету, а мама пришивала мне воротник к куртке.

      Я сказал:

      – Пап, а ты знаешь, сколько в озеро Байкал можно напихать Азовских морей?

      Он сказал:

      – Не мешай…

      – Девяносто два! Здорово?

      Он сказал:

      – Здорово. Не мешай, ладно?

      И снова стал читать.

      Я сказал:

      – Ты художника Эль Греко знаешь?

      Он кивнул. Я сказал:

      – Его настоящая фамилия Доменико Теотокопули! Потому что он грек с острова Крит. Вот этого художника испанцы и прозвали Эль Греко!.. Интересные дела. Кит, например, папа, за пять километров слышит!

      Папа сказал:

      – Помолчи хоть немного… Хоть пять минут…

      Но у меня было столько новостей для папы, что я не мог удержаться. Из меня высыпались новости, прямо выскакивали одна за другой. Потому что очень уж их было много. Если бы их было поменьше, может быть, мне легче было бы перетерпеть, и я бы помолчал, но их было много, и поэтому я ничего не мог с собой поделать.

      Я сказал:

      – Папа! Ты не знаешь самую главную новость: на Больших Зондских островах живут маленькие буйволы. Они, папа, карликовые. Называются кентусы. Такого кентуса можно в чемодане привезти!

      – Ну да? – сказал папа. – Просто чудеса! Дай спокойно почитать газету, ладно?

      – Читай, читай, – сказал я, – читай, пожалуйста! Понимаешь, папа, выходит, что у нас в коридоре может пастись целое стадо таких буйволов!.. Ура?

      – Ура, – сказал папа. – Замолчишь, нет?

      – А солнце стоит не в центре