Непобежденный. Борис Дмитриевич Дрозд

во дворе веревки от дерева к дереву и сплетал снасти, точно паук свою паутину. Для рыбалки нужно, чтобы имелось в запасе не менее трех, а лучше четырех сеток. Сети нужны были разного погружения – и мелкого и глубокого, и длинные и средние. Запас сетей был необходим не только потому, что сети требовались разного калибра и погружения, но и по той простой причине, что их легко можно было утопить, зацепившись за что-нибудь, лежащее на дне реки: за утонувшую корягу, топляк, металл, а то еще и за другую сетку. На рыбацком языке это называлось так: сели на задёв. А это горе и несчастье рыбака. Бывает, полдня кружат рыбаки на лодке вокруг этого проклятого места, стараясь вырвать сетку из плена. И сетку бросить жаль в разгар хода кеты, и сорвать ее с задёва невозможно, такой крепости были нитки. Помучившись, всё же бросали сетки, кляня всё на свете, и потом обходили это место за километр. Нельзя было исключать и того случая, что снасти могли отобрать рыбинспекторы, если вовремя не сумеешь смыться в часы их рейдов.

      К началу сентября кое-как собрали Полину в первый класс, и все это обошлось его семье по скромному бюджету в пять тысяч рублей, и опять пришлось влезть в долги, а их надо было отдавать. В прежние времена, когда большинство людей еще не были так бедны и способны были покупать рыбу впрок, кетой на зиму запасались все семьи. Или почти все. Конечно, бывали исключения. Рыба стоила дешево – бутылка водки – «хвост» рыбины. И красная икра была дешевая – 30 рублей литровая банка. И почти в каждой семье был ее запас. Теперь же «хвост» кеты стоил недешево, и далеко не каждый горожанин и не каждая семья способна была сделать хорошие запасы на зиму. Но привычка к этой рыбе, привычка делать ее запасы на зиму заставляли местных жителей откладывать деньги, копить их к осенней рыбалке. И рыбакам рыбалка обходилась недешево из-за дорогого бензина, дорогих снастей, риска нарваться на крупный штраф, если поймают рыбинспекторы, или на дороге отловит рейдовая бригада местной милиции или приезжего ОМОНа.

      VIII

      Сентябрьская кетовая путина началась отвратительно, как и в прошлом году. Дней десять бушевала непогода, с пятое по пятнадцатое число. Первые два косяка, прошедшие в эти дни, наверное, были разбиты штормами внизу Амура, – так они думали, когда в сети попадались за тонь по две-три, а то и по одной штуке.

      – Где же рыба, где рыба? – отчаивался Никитин, когда они со Славкой вытянув очередную сетку бросали в нос лодки единственный «хвост».

      – Рыбу ждете? Не дождетесь! – говорили знакомые рыбаки на лодочной стоянке. – Губернаторский сынок в устье под Николаевском два сейнера пригнал, всё перегородили. Одно судно в лимане, на входе стоит, а второе в Николаевске, в самом узком месте. Кранами сетки вытягивают, сам видел! ОМОн их, сук, охраняет!

      – Не сочиняй, какими ещё кранами?

      – Не кранами, а лебедками!

      – Ей-богу, сам же видел! И какая разница, кранами или лебедками?

      Правда ли это была, или вымысел, но слухи об этом ходили упорные, доказательством чего было то, что рыба в Амур почти