Рудничный бог. Галина Львовна Романова

это и улыбается с облегчением – миновала встреча с колдуном!

      Но все же справиться о хозяине и доложить о себе было надо, и Настя подала знак кучеру двигаться дальше.

      На крыльце стоял ливрейный лакей в черной с белым и золотым кантом ливрее – то ли заранее встречал гостью, то ли еще провожал отъехавшую карету. Он с поклоном подал Насте руку, помогая выбраться из кареты и подняться по широким мраморным ступеням парадного крыльца.

      – Меня зовут Анастасия Варская, – отрекомендовалась молодая женщина, переступив порог. – Его сиятельство назначал мне встречу…

      – Прошу немного обождать, – кивнул лакей.

      Настя огляделась, испытывая одновременно любопытство и облегчение от того, что встреча откладывается. Насколько парк выглядел запущенным и неухоженным, настолько внутренняя отделка дома говорила о довольстве и достатке. Натертый до блеска паркет, белоснежные колонны, поддерживающие украшенный лепниной потолок, широкая крытая ковром лестница, ведущая наверх, позолоченные подсвечники на стенах, зеркала, тяжелые бархатные портьеры. Не императорский дворец, но все равно красиво.

      – Его сиятельство князь Петр Ольденбургский ожидает вас, – возвестил появившийся лакей. – Прошу!

      Настя шагнула к лестнице, и, уже поставив ногу на нижнюю ступеньку, услышала за спиной:

      – А вас прошу задержаться здесь.

      Лакей остановил приживалку, оставив ее в передней. Настя улыбнулась, хотя улыбка тотчас погасла. Наедине с князем-колдуном… Что может быть хуже? Да все, что угодно! Не съест же он ее, в конце концов!

      Второй лакей ждал наверху лестницы и проводил гостью в просторную комнату, заставленную шкафами с книгами. Возле окон стояли два стола и несколько кресел. Здесь была теневая сторона, и из-за этого, а также темных шпалер и темной мебели казалось, что тут царит полумрак. В воздухе витал еле уловимый запах книжной пыли, бумаги и… ладана? Вот уж странно, если учесть, кем считали хозяина здешних мест!

      Он стоял у окна, нянча в руке стеклянный бокал, до половины заполненный темной жидкостью, и проворно обернулся навстречу вошедшей женщине.

      – Сударыня?

      Настя остановилась, рассматривая хозяина дома. Доселе она не имела чести быть знакомой с князем Петром, и невольно задержала на нем взгляд. Спору нет, мужчина перед нею был еще молод, едва ли старше тридцати лет, подтянут по-военному, и одет со вкусом, но вот красавцем он не был. Здесь молва явно преувеличила. Впрочем, и уродом его назвать не поворачивался язык. Было что-то притягательное в его темных глазах, породистом носе, сардонически изогнутых губах. Он рассматривал гостью с тем же любопытством, что и она его, и Настя, заметив это, первая смутилась, отводя взгляд.

      – Ваше сиятельство…

      – Сударыня, – повторил он. – Какая честь! Так вот вы какая…

      – Благодарю вас, что вы пригласили меня, – промолвила молодая женщина, склоняя голову под его пристальным пронизывающим взглядом.