Последняя ночь у Извилистой реки. Джон Ирвинг

угли.

      А ведь здание столовой, построенное по требованию повара, было наиболее прочным во всем поселке. Все эти «гостиницы», бары, танцзал, да и сама фабрика – не более чем «спички», которые незаметно сгорят в гигантском пожаре. Кетчуму несколько раз снился этот пожар, и он утверждал, что когда-нибудь его сон сбудется.

      Возможно, сейчас Кетчуму тоже что-то снилось на унитазе в квартире Пам. Во всяком случае, так думалось Доминику Бачагалупо, едва поспевавшему за Пам Нормой Шесть. Сейчас они шли мимо бара, где любили собираться франкоканадцы. От него к танцзалу вел грязный переулок, и в том переулке с незапамятных времен торчал паровой тягач «ломбард» 1912 года выпуска. Никто не помнил, когда его тут бросили. Уже и старый танцзал успел развалиться, и новый построили, а «ломбард» по-прежнему дремал на своей стоянке. Кетчум считал, что этот раритет обитал здесь где-то с середины тридцатых годов, когда бензиновые тягачи начали вытеснять паровые.

      Глядя на тягач, Доминик опять подумал о пожаре. Если поселок сгорит, «ломбард» – это все, что останется от Извилистого. А пока что, к немалому удивлению повара, на широком переднем сиденье спали мертвецки пьяные братья Бодетт. Должно быть, их выперли из танцзала и они избрали себе пристанищем «ломбард».

      Заметив братьев, Доминик замедлил свои хромые шаги, однако Пам, тоже увидевшая их, и не подумала останавливаться.

      – Идем. Они не замерзнут. Сейчас не так холодно, – сказала Норма Шесть.

      Возле соседнего бара несколько человек наблюдали за дракой, которая никак не могла начаться. Эрл Динсмор и один из близняшек Бибов ухлопали все силы на переругивание, и на удары их уже не хватало. А скорее всего, оба были слишком пьяны, чтобы по-настоящему драться. Они размахивали руками, но не желали причинять друг другу вред (хотя бы и намеренный). Второй близнец, то ли от скуки, то ли от стыда за брата, вдруг затеял драку с Чарли Клафом. Проходя мимо них, Пам Норма Шесть сбила с ног Чарли, затем врезала по уху Эрлу Динсмору, оставив близняшек тупо глядеть друг на друга. До Бибов постепенно дошло, что драться тут больше не с кем, если только они не решатся пристать к Пам.

      – Да это Стряпун с Нормой Шесть, – заметил Лафлёр по кличке Беспалый.

      – Удивительно, что ты сумел нас отличить, – бросила ему Пам, отпихивая с дороги.

      Наконец повар и Пам добрались до барачных строений поновее. В этих, с позволения сказать, «гостиницах» жили водители лесовозов и мотористы. По словам Кетчума, любой подрядчик, который строит в северном Нью-Гэмпшире двухэтажный дом с плоской крышей, – полный идиот. Кто-то (а может, ветер) распахнул дверь танцзала, и вслед им понесся страдающий голос Перри Комо[18], исполняющего «Don’t Let the Stars Get in Your Eyes»[19].

      Пам схватила повара за рукав и втащила в ближайший подъезд.

      – Осторожнее, Стряпун. Предпоследней ступеньки нет, – сообщила она, ведя его к лестнице.

      Доминику всегда было трудно подниматься по лестнице. Здесь он и не собирался поспевать за Нормой Шесть.

18

Перри Комо (1912–2001) – известный американский певец итальянского происхождения.

19

Сентиментальная песня в жанре баллады (примерный перевод названия – «Пусть звезды не светят в твои глаза»). Написана в 1952 г. американским музыкантом и шоуменом Слимом Уиллетом (1919–1966).