Ключник. Maxime

рабстве Анжелы не выходили из головы. По телефону я попытался выяснить обстоятельства заточения. Ответы большой девочки оставили ещё больше вопросов. Анжела смущалась и сводила всё в шутку. Но постепенно картинка прояснялась. Весь день она ходит с замком, вдетым в клитор, замок размыкает также пружину, которая стягивает влагалище, как молния на сумке. Множественный пирсинг во внешних губах похож на дырочки в обуви, не вызывает неприятных ощущений или побочных эффектов. Хозяин Анжелы снимает кандалы только на ночь. Рабыне разрешено трахаться на стороне в течение дня, это даже приветствуется. Но контакты могут быть только в попу и рот, чтобы Саба – так Анжела назвала свою роль в отношениях – случайно не испытала удовольствия или не залетела. Таким образом Рабыня выражает преданность и любовь к Хозяину.

      – Тебе нравятся такие отношения? – спросил я под конец телефонного разговора.

      – Да, – не задумываясь, ответила она.

      – Понятно, – я помолчал. – Может, сходим в кино?

      Она зашебуршала чем-то, трубка противно захрипела, Анжела долго меняла положение, прежде чем ответить:

      – Мне нельзя ходить на свидания. Извини, – она вздохнула.

      – Тогда… приходи ко мне в гости, – с момента воскресной встречи прошло три дня, и я снова горел желанием поскорее воткнуть член в сладкую булочку.

      – И в гости тоже.

      От удивления у меня отвисла челюсть.

      – А в прошлый раз тогда что было?

      – Продажа.

      – Продажа? Сексом, значит, можно заниматься только во время продажи? – от новых подробностей голова шла кругом.

      – Да. Если покупатель захочет.

      – Вот как, значит. Покупатель.

      «Я для неё всего лишь покупатель», – я напрягся.

      – Да… – она, похоже растерялась не меньше моего. – Ты не обижайся, пожалуйста. Мне очень понравилось с тобой. Ты красивый, умный…

      – И много у тебя покупателей? – раздражённо перебил я её.

      Она смутилась, прежде чем ответить:

      – Это коммерческая тайна, – и замолчала.

      – Понятно, – я думал о том, что у Анжелы, возможно, десятки таких горе-покупателей, как я, которые трахают её в жопу и в рот от зарплаты до зарплаты за пачку дерьма с бойким названием «Virеx».

      – Знаешь, как это называется? – не выдержал я.

      – Я знаю, о чём ты подумал. Но это всего лишь игра, не принимай близко к сердцу, – Анжела, кажется, обиделась. Её голос поднялся на октаву, стал тоньше. – Ты можешь думать всё, что тебе захочется. Суть от этого не поменяется. Моё сердце принадлежит одному человеку, а тело каждому, – теперь она жёстко чеканила слова, словно мстя мне. – И мой парень хочет, чтобы я себя так вела. Может быть, я сама этого хочу. Я не знаю. Может быть, завтра всё поменяется, и мы найдём другое развлечение. А пока что для кого-то я буду шлюхой, а для кого-то единственной на свете.

      – Анжела, прости, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть, давай… – но я не успел договорить,