Ключник. Maxime

по швам, на лице застыла услужливая улыбка.

      – Подготовь его, – устало бросает Мюллер рыжей, приглаживая плешь перед зеркалом.

      Та кивает, жестом просит меня следовать за ней. Разворачивается, и только сейчас я замечаю в её попке огромный круглый рубин. Драгоценный красный камень, идеально гранёный, настоящий или искусственный, распирает ягодицы в широкую, с кулак, воронку. Девушка осторожно несёт в попке гранатовое яйцо, пальчиком ведя по стене. Её походка напоминает поездку на велосипеде – она сидит на яйце, как в седле, не вертит и не виляет им, плавно летит вперёд. Мы идём по периметру замка – крытой веранде со стрельчатыми окнами – доходим до угловой башни, спускаемся по винтовой лестнице в подвал. Здесь одна комната без окон, из мебели только зеркало на стене, стол и шкаф.

      – Давайте я вам помогу, – рыжая рабыня подходит и, улыбаясь краешками губ, тянет с меня пиджак. Затем рубашку. Чувствую себя Анжелой, застывшей в позе «Бери меня, как хочешь».

      Пуговка за пуговкой – и вот я уже стою перед рыжей в одних брюках и носках. Неугомонная русалка тянет ремень. Снова пуговка, ширинка, и вот уже брюки упали к щиколоткам, я остаюсь в одних трусах.

      – Мне нужно вас побрить, – воркует зеленоглазая бдсмщица, стягивая трусы.

      Мой член предательски спрятался в кожаный чехол, съёжился-скукожился. Густые чёрные заросли никогда не вызывали у меня неприятия. Девушка почти касается лицом моей плоти, помогая снять брюки. Я невольно возбуждаюсь.

      Я боюсь спрашивать «зачем». Зачем Рабыня-служанка выбривает одноразовой бритвой всю растительность у меня в паху, зачем эта юная красавица, не обращая внимания на эрекцию, так тщательно ополаскивает пенис, яички и особенно старается натереть до блеска головку. Зачем она красит всё моё тело, кроме паховой области и головы в синий цвет. Я стал похож на мутанта из «Людей Икс». К чему весь этот маскарад?

      Одно мне ясно наверняка: если бы они хотели меня грохнуть, то сделали бы это уже давно. Если бы хотели просто замучить до смерти, то не стали бы тратить столько краски и беспокоить наложницу. Кто они, я не знаю. К чему готовят – тоже. Но то, что они есть, и власть их над людьми не ограничивается только деньгами, становится всё более очевидным.

      Я следую простому правилу, которое пока что не подводило: не задавать лишних вопросов. Меня, как зверя, ведут по флажкам, не давая опомниться. Я могу психануть и начать умничать, но что-то подсказывает мне, что в этот раз лучше сыграть по чужим правилам.

      – Выпейте, пожалуйста. Это придаст вам сил, – наложница протягивает стакан с апельсиновым соком, только что налитым из нового пакета.

      Я сижу перед ней на стуле, весь синий, как картина Айвазовского, с отмытым разомлевшим пенисом, непривычным холодком в паху. Она выскребла все волоски, не поленилась отполировать даже мошонку и всё, что было под ней, лишь близость ануса остановила девушку с бритвой. Если бы её положение не было пикантнее моего,