Темные воды Тибра. Михаил Попов

каменное возвышение. С него в незапамятные времена богатый пун наблюдал за плясками черных танцовщиц. Зала освещается светом факелов, укрепленных в бронзовых держателях на стенах. Меж каменных плит, устилающих пол, проросла довольно высокая трава, она мешает Югурте, все время расхаживающему взад-вперед.

      Облик мавританского царя описать довольно легко – прямо над его головою потрескивает смолистый факел, который дает устойчивый свет. Под густыми бровями – глубокие черные глаза. Глаза без дна. Лицо кирпичного цвета, нос слегка горбат, подбородок слегка раздвоен, по вискам с разной скоростью бегут большие соленые капли. Слегка подергивается левый угол рта. Длинная борода кажется частью одежды – настолько она тщательно и прихотливо заплетена, столько заключает в себе золотых нитей.

      Облик его собеседника, нумидийского царя, напротив, неуловим. Передвигаясь гибким, полузвериным шагом, он создает сильное движение воздуха, которое заставляет волноваться пламя факелов, и освещенность царской фигуры непрерывно и причудливо меняется.

      Именно таким должен был представляться римлянам образ их главного противника последних лет.

      Кстати, одет Югурта по традиционной моде нумидийских кочевников – свободные штаны из грубого полотна, рубаха подхвачена широким кожаным поясом, несущим в себе целый арсенал разнообразных ножей; на шее – массивная золотая цепь, знак царского достоинства; в волосах – пурпурная лента – мода, введенная легендарным царем Массиниссой.

      – Клянусь и нашими, и вашими богами, мои слова отскакивают от стен твоего недоверия, как комки глины от гранитной скалы.

      Край рта мавританского владыки слегка дернулся – могло показаться, что он слегка улыбнулся.

      – Ответь мне, по крайней мере, зачем тогда ты согласился выдать за меня свою дочь?

      – Чтобы породниться с тобой. – Голос Бокха был хриплым настолько, что казалось, в легких его была дыра.

      – Это не ответ или только очень малая часть ответа. Я не могу поверить, что такой благоразумный и осторожный человек, как ты, мог совершить этот шаг, не предвидя, что он может возыметь какие-то последствия.

      Бокх покашлял, но ничего не ответил.

      – Ты ведь знал, что я веду войну. Что я веду войну очень тяжелую, с противником хоть и продажным, но опасным смертельно. Тебе ведь известно, что римляне не проиграли еще ни одной войны. Никому.

      – Всему когда-нибудь приходит конец.

      Вышагивавший Югурта остановился, повернувшись в сторону каменного возвышения:

      – Так ты готов выступить на моей стороне?

      – Я сказал лишь, что всему когда-нибудь приходит конец.

      Югурта ударил ладонями по своим кожаным бокам.

      – Ты опять уходишь от прямого ответа. Ты не хочешь понять, что окольные пути хороши, когда ты ведешь дела с врагом; в делах же, которые ты затеваешь с другом, лучшие пути – прямые.

      Бокх покашлял.

      Югурта усмехнулся.

      – Я покажу