Темные воды Тибра. Михаил Попов

средней руки горожане стремились обзавестись всем этим ввиду жаркого африканского климата.

      Дом охранялся. Не так тщательно, как жилище консула, что понятно, но так же весьма тщательно, – проникнуть внутрь без разрешения владельца было нереально.

      Сбросив плащ в руки Метробия, Сулла поинтересовался, кто есть в доме, кроме Марка Кармы, не появился ли гонец.

      – Да, прибыл один. По виду – нумидиец. Он был совершенно без сил. Я велел накормить его.

      – Где он теперь?

      – Спит в домике надсмотрщика за масличным жомом.

      – Хорошо. Разведи мне чашу цекубского вина холодной водой и разбуди нумидийца.

      Метробий кашлянул за спиной господина.

      – Что ты еще хочешь сказать?

      – Марк Карма.

      – Что?

      – К нему приходил человек в черном капюшоне, так одеваются гетульские жрецы.

      – Ну и?

      – Они поговорили и куда-то ушли.

      – Ушли? Марк Карма покинул дом?!

      – По крайней мере, я не видел его уже две стражи.

      – Две стражи?! – Сулла потер усталые глаза. – Разведи мне вина.

      Поведение секретаря никогда не вызывало у квестора подозрений. Никаких. Сейчас, кажется, начинает вызывать, с ним нужно поговорить.

      Но не это сейчас главное. Главное – нумидиец.

      Сулла вошел в комнату за триклинием, служившую ему рабочим кабинетом.

      Если нумидиец привез положительный ответ, а есть все основания думать, что это именно так…

      – Кто здесь?! – громко спросил Сулла, поворачиваясь вокруг своей оси в полной темноте.

      Раздался тихий, чуть хрипловатый, но совсем не такой, как у царя Бокха, голос. Голос абсолютно незнакомый:

      – Не надо бояться. Если бы я хотел тебя убить, то мог бы сделать это трижды. Когда ты входил в дом, когда разговаривал со своим любовником, когда шел по галерее. Твои слуги никуда не годятся.

      Сулла, мягко ступая, отошел к стене, прижался к ней спиной и вытащил меч.

      Вытащить меч беззвучно невозможно.

      Раздался неприятный смешок.

      – Оставь, оставь, он тебе наверняка не понадобится. Я, например, безоружен.

      – Кто ты?

      – Прикажи принести свет, когда ты меня рассмотришь внимательно, ты меня, возможно, узнаешь.

      Когда приступ растерянности, столь несвойственный Луцию Корнелию Сулле, миновал, он решил поступить так, как советовал шершавый голос, поселившийся в его кабинете. Сулла позвал Метробия.

      В комнате появились светильники, и в их коптящем желтоватом свете квестор консульской армии увидел широкое, улыбающееся лицо человека примерно своих лет, все испещренное шрамами, похожими на присосавшихся к коже белых сороконожек.

      Принесшему вино Метробию было приказано уйти.

      – Нумибиец ждет.

      – Позже.

      Усыпанный ползучими шрамами гость терпеливо ждал, когда хозяин как следует изучит его. Он достал из складок одежды небольшое бронзовое, ничем не примечательное кольцо.

      – У тебя