Список заветных желаний. Лори Спилман

считала, эти цели и сейчас сохраняют для вас актуальность.

      Я недовольно хмурюсь. Оказывается, мама знала меня вовсе не так хорошо, как мне казалось.

      – Она ошибалась, – роняю я.

      – Тем не менее она хотела, чтобы вы выполнили этот план полностью.

      У меня отвисает челюсть.

      – Вы что, издеваетесь?! – Я потрясаю злополучным листком. – Я написала это двадцать лет назад. Я готова выполнить все мамины пожелания, только не эти глупости.

      Адвокат вытягивает руки, словно уличный регулировщик:

      – Я лишь передаю то, что поручила мне передать ваша мать.

      – Простите. – Я тяжело вздыхаю, откидываюсь на спинку стула и потираю лоб. – Не могу понять, что она задумала?

      Мистер Мидар, порывшись в папке, извлекает бледно-розовый конверт. Фирма «Крейн», отмечаю я про себя. Мама предпочитала канцелярские товары именно этой фирмы.

      – Элизабет написала это письмо и просила прочесть его вам вслух. Не спрашивайте, почему я не могу просто передать его вам. Таково желание Элизабет. – На губах его мелькает озорная улыбка. – Хотя, как я полагаю, вы сами прекрасно умеете читать.

      Я делаю над собой усилие, чтобы не улыбнуться в ответ.

      – Послушайте, я не представляю, что творилось у мамы в голове. Десять минут назад я не сомневалась: если мама о чем-то просила, значит у нее были на то веские причины. Но сейчас я совершенно обескуражена.

      – Тем не менее я уверен, что у Элизабет имелись веские причины поступить именно так, а не иначе.

      Он разрывает конверт. Сердце мое сжимается. Выпрямляюсь на стуле и складываю руки на коленях.

      Мистер Мидар водружает на нос очки и откашливается:

      – «Дорогая Бретт, прежде всего, прости за то, что тебе пришлось выдержать за последние четыре месяца. Ты стала моей поддержкой и опорой, моей душой, и я бесконечно тебе признательна. Мне не хочется тебя покидать. Это так тяжело – расставаться с теми, кого любишь, правда? Но ты сильная, ты выдержишь и, пережив горечь утраты, снова будешь радоваться жизни. Сейчас тебе трудно в это поверить, но я знаю, это так. Конечно, сейчас тебе больно. Но время смягчит твою боль. Как бы мне хотелось быть рядом с тобой. Как бы хотелось помочь тебе пережить эти грустные времена. Я обняла бы тебя так крепко, что у тебя перехватило бы дыхание. Прижала бы тебя к себе, как делала, когда ты была маленькой. А может, я пригласила бы тебя пообедать. Мы отыскали бы тихий столик в ресторане отеля „Дрейк“. Ты рассказала бы мне о своих страхах и горестях, а я гладила бы твою руку, сочувствуя тебе всей душой». – Голос мистера Мидара слегка охрип. Он с тревогой смотрит на меня. – Вы готовы слушать дальше?

      Я киваю, не в состоянии вымолвить ни слова. Прежде чем продолжить чтение, он сжимает мою руку повыше локтя:

      – «Моя девочка, сегодня ты наверняка пребываешь в полной растерянности. Твои братья получили свою долю наследства, а ты осталась ни с чем. Представляю, как ты разозлилась, узнав, что руководителем компании стала Кэтрин. Поверь мне, я вовсе не сошла с ума. Все, что я делаю, я делаю ради тебя». Ваша мама очень вас любила, – с грустной улыбкой говорит Мидар.

      – Знаю, – шепчу я, поддерживая рукой трясущийся подбородок.

      – «Однажды,