Королева демонов. Питер Бретт

помалкивать.

      – Тебя несправедливо лишили чести, мой брат, – Джесан брезгливо скользнул взглядом по Аббану, – но ты ее можешь восстановить. Монастырь Новой Зари снова подвергся нападению чинов. Без помощи нам не выстоять.

      – Как такое возможно? – спросил Хасик. – У Хевата тысяча воинов, не говоря об остатках армии шарум ка.

      – С битвы при Энджирсе вернулось двадцать пять сотен, – ответил Джесан, – но к тому времени ударили холода. Озеро замерзло, и нам не хватило припасов. Дама Хеват послал их в Водоем Эверама, но тут неожиданно наступила оттепель. Чинские саботажники открыли главные ворота для тайного отряда рыбаков. Те под покровом тьмы пересекли ледяные воды и высадили внушительные силы.

      – Эверамова борода! – выдохнул Аббан.

      Монастырь стоял на высоком утесе, и от главных ворот к нему вела всего одна узкая тропа, а от доков поднималась ненадежная лестница. Стены были почти неприступны, но если открыть ворота…

      – Когда мы обнаружили измену, нас уже превзошли числом, – сказал Джесан. – Но сын Избавителя Ича призвал людей, и мы отбросили врага, отвоевали ворота и доки.

      – Само собой. – Хасик выпил. – Это же всего-навсего чины.

      – Но атаки не прекратились, – продолжил Джесан. – Рыбаки похитили наши корабли и отплыли подальше, чтобы не попасть под скорпионы и пращи. Хеват казнил всех чинов-рабов, но рыбаки все равно нашли союзников за нашими стенами. Сотни чи’шарумов из Дара Эверама проникли в тайные подземелья, устроили пожар и снова открыли ворота.

      – Землепашцы упрямы, – заметил Хасик.

      – Тогда Хеват казнил всех чинов – и рабов, и шарумов. Стены еще держатся, но шарумов не осталось и трех сотен, а половина слишком тяжело ранена, чтобы сражаться.

      – Разве они не могут убивать алагай и ускорять заживление? – спросил Орман.

      Джесан покачал головой:

      – Метки чинских праведников чересчур хороши. Алагай не решаются туда сунуться.

      Джесан извлек свиток с восковыми печатями дама Хевата и третьего сына Ахмана Джардира, Ичи. Эти двое остались главными красийскими вождями к северу от Дара Эверама. Хасик взял свиток и передал Аббану, так как читать, разумеется, не умел.

      Аббан расправил пергамент:

      – Приветствия Хасику асу Реклан ам’Кез ам’Каджи в год Эверама три тысячи семьсот восемьдесят пятый от дама Хевата асу…

      Хасик махнул рукой:

      – Я знаю, кто такие Хеват и этот сопливый щенок. Читай главное.

      Джесан насупился, Аббан же просматривал лист, быстро отфильтровывая бесконечные формальные обороты.

      – Тебе и твоим людям приказывается оставить беззаконные пути и вернуться на Шарак Сан. Ваши грехи простятся, а должности восстановятся.

      – Приказывается? – переспросил Хасик.

      – Так тут написано, – ответил Аббан.

      Хасик взглянул на Джесана, который сглотнул комок, дыша ровно.

      – Кем приказывается, Джесан? Ты сам сказал, что я забыл своего господина.

      – Избавитель… – начал тот.

      – …предпочел мне хаффита, –