Королева демонов. Питер Бретт

давай обсудим вечернюю службу.

      Когда собрание завершилось, Элона мерила шагами коридор, но ждала не Эрни. Ее взгляд приковался к Гареду, аура стремилась к нему же, мужа она лишь клюнула в щеку, после чего толчком отослала прочь.

      Никто из советников ничего не заметил, даже Хейс с его мечеными очками. Все были только благодарны за то, что она сосредоточилась не на них, и поспешили пройти мимо. Но Гаред, беседовавший с Артером и Гамоном, задержался. Едва Элона вошла в зал, оба исчезли с быстротой, какую позволило их достоинство. К той минуте как Гаред ее заметил, Элона закрыла дверь, и он очутился в ловушке.

      Элона поворотилась к Лише, которая узрела в своей ауре ту же пугающую рябь – порыв бежать. Ей хотелось думать, что она обладает большей властью над матерью, но ауры не лгали.

      – С глазу на глаз, милок? – Голос Элоны опасно подрагивал.

      Гаред в панике посмотрел на Лишу.

      – Прости, Гар, но это наболело. Вам с матушкой нужно кое-что обсудить.

      Лиша повернулась, и Уонда распахнула тяжелую дверь королевских покоев. Обе вышли и притворили ее за собой.

      – Уонда, ты пока не нужна, – сказала Лиша.

      – Госпожа?

      – Мне, может быть, придется вернуться и вмешаться. Хочешь быть рядом?

      Теперь паника растревожила ауру Уонды. Ночь, да был ли на свете человек, которого Элона не приводила в ужас?

      – Нет, госпожа.

      – Тогда ступай. Беги и найди Розаль. Вели ей забрать своего сговоренного из зала заседаний.

      Ауру Уонды затопило облегчение. Она снялась с места и помчалась по коридору.

      По возвращении в Лощину Лиша перестала носить положенный травницам фартук с карманами. Арейн заявила, что это недостойно графини, так нельзя. Лиша поначалу противилась, но понимала – мать-герцогиня права.

      Но в равной мере было недостойно скрывать, кто она такая. Лиша велела всем называть ее госпожой, а платья снабдила стилизованными карманами, полными трав и меченых предметов.

      Она выбрала изящный меченый серебряный шарик на тонкой, тоже серебряной цепочке. Вставила его в слуховой проход, а цепочку завела за ухо, чтобы не вывалился. Внутри шарика скрывался обломок демоновой кости. Такой же Лиша оставила на троне. Теперь она слышала все, о чем говорилось в зале заседаний.

      – Ты бегал от меня, малыш, – сказала Элона, но не тем сварливым тоном, каким обращалась к другим.

      Это было мурлыканье кошки, дремлющей у мышиной норы.

      – Занят был просто, – ответил Гаред.

      – Да, ты всегда бывал занят, – согласилась Элона, – покуда кол не вставал в штанах, – тогда ты отирался у моей двери и выл, как волкодав.

      – Больше этому не бывать. – Слова Гареда походили не на приказ, а на мольбу. – Пообещал Лише и поклялся солнцем.

      – Такую клятву дать легко, – сказала Элона. – Гораздо труднее сдержать – поверь мне. Легко теперь, когда твои семенники денно и нощно выдаивает эта энджирская ящерка. Так всегда поначалу бывает. Кажется, что другая уже не понадобится. Но ящерка устанет быть курвой и будет все реже распускать твои портки. Потом в один