Два месяца в Техасе. Дмитрий Бушный

Никаких ножей, кастетов и пистолетов. И чтобы этого, – миссис Уэллс указала на выглядывавшую из нагрудного кармана моей рубашки пачку сигарет, – я больше не видела! Выкиньте! Немедленно!!

      Я поспешно вытащил пачку из кармана и кинул в урну у стола.

      – Я внимательно буду следить за вами, – сурово продолжила миссис Уэллс. – С вами, русскими, ухо надо держать востро!

      Я сидел, затаив дыхание от страха.

      – У нас здесь железный порядок. ЖЕЛЕЗНЫЙ! Все соблюдают правила, и потому – никакого хаоса…

      В дверь робко постучали.

      – Войдите! – гаркнула миссис Уэллс.

      Дверь приоткрылась, заглянула встревоженная секретарша.

      – Что? – раздраженно спросила миссис Уэллс.

      – Миссис Уэллс, простите, у нас тут проблемка…

      – Ну?

      – Беспорядки в коридоре.

      – Из-за чего?

      – Точно не поняла. Говорят, кто-то кого-то сранделем обозвал. Или сраконожкой…

      – Что это?

      – Срандель?

      – И то, и другое.

      – Точно не знаю, видимо, сленг молодежный. Полагаю, что-то весьма оскорбительное, раз такой эффект вызвало…

      – Ох ты, ноги в рот! – миссис Уэллс поднялась из-за стола, фигура у нее была шарообразная. – Так, а вы ступайте к мистеру Гилберту! – велела она мне.

      Я поспешно вскочил на ноги. Даже не стал уточнять, для чего мне идти к какому-то там мистеру Гилберту. Лишь бы поскорее убраться отсюда.

      Мистера Гилберта не оказалось на месте, и я ожидал его в коридоре. «W.GILBERT. COUNSELOR» – было написано на двери. Какой должности в моей московской школе соответствует «каунселор»? Что-то вроде завуча?

      М-да, американская средняя школа разительно отличалась от моей московской. В моей школе учились с первого по одиннадцатый класс. А здесь – в Хай скул – только с девятого по двенадцатый класс (у них было двенадцать классов, а не одиннадцать, как у меня). И, кстати, школьники здесь звались students – «студенты».

      Чтобы скоротать время, я стал изучать буклет с перечнем правил поведения в школе «Франклин Хай». Когда секретарша миссис Уэллс вручала мне его, то перепачкала кремом от пирожного, и страницы теперь липли к пальцам. Не шибко приятно!

      В буклете я вычитал много занятного. К примеру, отдельных тетрадей по каждому предмету не предусматривалось – надо было иметь одну большую тетрадь в линейку (это было выделено жирным шрифтом) и писать все в ней. Еще, как выяснилось из буклета, для каждого школьника – вернее, студента или студентки – составлялось индивидуальное расписание. То есть были основные обязательные предметы (вроде алгебры, литературы и иностранного языка), а остальные выбирались учащимся по желанию. Для меня, понятное дело, такое было в диковинку.

      Особенно меня повеселил раздел, где подробно рассказывалось, что запрещено делать в школе. Самые эпичные запреты: справлять нужду (как малую, так и большую) в коридоре, приходить на урок пьяным, пользоваться парням женским туалетом (и наоборот). Неужели кто-нибудь из студентов мог до этого додуматься? Такое ощущение,