Люси Краун. Ирвин Шоу

размазанные звезды нам не нужны. – Джеф повернул окуляр на четверть оборота. – Посмотрите на неразмазанную луну, – лекторским тоном произнес он. – Прекрасное место для любителей путешествий. Можно переплыть в каменной ладье Mare Crisium… Как это по-английски, Тони?

      – Море Кризисов, – без запинки ответил Тони.

      – Море Кризисов, – повторил Джеф. – И на холодной мертвой луне…

      «Не мог он тогда говорить всерьез, если сейчас так дурачится с Тони, – подумала Люси с неприязнью, – он просто закидывал удочку…»

      – А южнее, – сказал Джеф, – более приятное место. Маге Fecunditas.

      – Море Плодородия, – быстро перевел Тони.

      – Мы окунем тебя в него разочка два-три для верности, – усмехнулся Джеф, по-прежнему лежа на спине и изучая в телескоп звезды.

      – Джеф, – предостерегающе произнесла Люси.

      – Море Спокойствия, озеро Сновидений, – будто не слыша ее, продолжал Джеф, глубоким юношеским голосом извлекая из произносимых с легким приятным бостонским акцентом слов космическую музыку.

      – Может быть, луна – то самое место, куда стоит перебраться в этот век. Ты когда родился, Тони?

      – Двадцать шестого марта, – ответил мальчик, по-больничному тщательно подворачивая свисающие края одеяла и простыни «конвертом».

      – Овен, – сказал Джеф; он опустил телескоп и откинул голову на деревянный пол. Потом Джеф закрыл глаза, словно ждал какого-то видения, знака свыше, вслушивался в неземную музыку.

      – Баран, двурогое небесное животное. Ты знаешь, Тони, как он оказался среди звезд?

      – Ты веришь в эту чепуху?

      Тони перестал стелить постель и уставился на Джефа.

      – Я верю во все, – проникновенным торжественным голосом сказал Джеф, не открывая глаз. – Я верю в знаки Зодиака, в удачу, в переселение душ, в человеческие жертвоприношения и тайную дипломатию.

      – Приносить людей в жертву, – недоверчиво сказал Тони. – Неужели это было на самом деле?

      – Конечно, – ответил Джеф.

      – В какие времена? – скептически спросил Тони.

      – До половины четвертого вчерашнего дня. Это единственный вид жертвоприношений, в котором есть смысл, – уточнил Джеф. – Обожди, пока сам не совершишь его два-три раза, и ты поймешь меня.

      – Ладно, Джеф, хватит, – сказала Люси, подумав: «Он нарочно провоцирует меня, из мести». – Тони, не отвлекайся.

      – Фрикс и Гелла, – произнес Джеф, не слыша Люси, – дети царя Тессалеи, страдали от притеснений мачехи…

      – Это имеет воспитательное значение? – спросила Люси, решив не выдавать своих чувств.

      – Огромное, – заверил Джеф.

      – Как звали мачеху? – спросил Тони.

      – Это узнаешь в следующий раз, – сказал Джеф. – Меркурий, сжалившись над братом и сестрой, послал золоторунного барана, чтобы тот помог им бежать. Баран усадил их себе на спину и помчался по небу; все шло благополучно, пока они не достигли пролива, отделяющего Европу от Азии. Тут Гелла упала и утонула в море, и с тех пор пролив называется Геллеспонт.