Княжья Русь. Александр Мазин

были злые слова, но Владимир, вопреки ожиданиям Добрыни, не осерчал. Ответил спокойно:

      – Ты неправ, Путята. Богов я чту. Капища строю, дары приношу щедрые. Но и от богов я тоже помощи жду. Так по справедливости. А те боги, а паче того – слуги их, что вместо поддержки станут разор руси моей нести, на снисхождение княжье пусть даже не надеются. А теперь иди от меня, Путята, и постарайся, чтоб новый сварг услышал эти слова.

      Когда обиженный, но приструненный Путята покинул светлицу, Владимир сказал удовлетворенно:

      – Пусть знают! Как я – старший над всеми на своей земле, так бог мой Перун – старший над всеми богами!

      – Неужели ты сам велел унизить этого жреца? – удивился Сигурд.

      Владимир отрицательно покачал головой.

      – Это хорошо, – одобрил нурман. – Не дело это для смертного – богов сердить. Даже слабый бог сильнее самого сильного человека.

      – Это у вас так, – подал голос Добрыня. – А у нас богов много. Иных и наказать можно, если требуется. Сам подумай: кабы не мы, кто бы тогда им губы кровью мазал?

      Глава седьмая

      Дорога от Смоленска на Полоцк

      ПРАВО И СИЛА

      Впереди, пробившись сквозь волглую морось, мелькнул желтый огонек.

      – Ну слава Богу! – воскликнул Славка. – Я ж говорил тебе, Антифка: до ночи доберемся. Переночуем в тепле, горячего поедим!

      – Так ночь уже, – проворчал Антиф, но с явным облегчением.

      Ночевать под мокрым кустом и ему не улыбалось.

      Лошади, почуяв близость жилья, тоже оживились. Бодрее зачавкали копытами по раскисшей дороге.

      Вскоре всадники подъехали к невысокому (не от воев – от лихих людей) частоколу, прохлюпали немного вдоль черной стены (дорога здесь изгибалась петлей) и оказались у ворот.

      Славка забарабанил по ним древком копья.

      – Кого леший привел? – спустя некоторое время сипло поинтересовались с той стороны.

      – Я те дам – леший! – рявкнул Славка. – А ну открывай, пока я не осерчал!

      Всхлипнул засов, створка ворот со скрипом отодвинулась, и всадники въехали внутрь.

      За частоколом обнаружился обширный двор, длинный дом в два этажа с башенкой и еще с пяток строений, тесно прижавшихся друг к другу. Зимы здесь – не то что в Киеве. Тепло приходится беречь. Смерды победнее и вовсе со свиньями под одной крышей обитали.

      Закрытые слюдой окошки тускло светились. Особенно ярко – то, что на башенке. Его свет и заметил Славка с дороги.

      Дворовые кобели с яростным лаем кинулись к всадникам. Славкин Ворон, шедший в поводу, хватанул одного за шкирку, а другому наподдал копытом. Псы брехать не перестали, но уже – с почтительных пяти шагов.

      Из конюшни раздалось ответное ржание. Гостей на постоялом дворе нынче хватало.

      Во дворе стоял десяток возов.

      – Как бы нам на полу ночевать не пришлось, – заметил Антиф, спешиваясь и снимая с коня переметные сумы.

      – Кому? Нам? Не смеши меня! Эй, хозяин, встречай! – рыкнул он и спрыгнул прямо на крыльцо.

      Дверь