Страж раны. Андрей Валентинов

о том же и хотел обратиться к всаднику по-немецки, но услышал знакомый голос:

      – Джор-баши приветствует вас, братья-вояки. Он спрашивает, не изменились ли ваши планы…

      Изумляться Арцеулов уже разучился, но все же увидеть чешского подпоручика здесь, у Такла-Макана, не рассчитывал. Чех был все тот же – в зеленой шинели и легкой, не по сезону, фуражке с длинным козырьком. Лицо улыбалось, но глаза, как и прежде, казались холодными, тусклыми. В отличие от всех прочих, у него не было оружия, лишь у пояса болтался короткий нож.

      – Наши планы не изменились, – ответил Арцеулов. – Нам надо в Шекар-Гомп… Здравствуйте, подпоручик!

      Чех вновь улыбнулся и что-то сказал командиру. Тот кивнул и, обратившись к своим всадникам, произнес несколько коротких резких фраз. В ответ те разом вскрикнули, подняв вверх оружие.

      – Джор-баши говорит, что вы смелые люди. Его батыры приветствуют вас…

      К ним подвели коней – серого для капитана и рыжего для Степы. Забираясь в седло, Арцеулов вдруг вспомнил, что не видел в отряде ни одной заводной лошади. Косухин, не обучавшийся выездке в юнкерском училище, чувствовал себя весьма неуверенно. Но боялся он напрасно – то ли конь попался хороший, то ли у Степы был прирожденный талант, но в седле сиделось крепко.

      Джор-баши, пнув коня каблуком, крикнул, и отряд тронулся с места. Ехали почему-то не в сторону дороги, а обратно – в глухой тупик.

      – Командир велел передать, что до Шекар-Гомпа долгий путь, – чех скакал рядом с Арцеуловым, придерживая рвавшегося вперед норовистого коня. – Он не сможет довезти вас к самому монастырю, но там останется немного, и мы объясним, как добраться. Еще Джор сказал, что с радостью пошел бы с вами, но тот, кто приказывает ему, велел передать, что это ваш путь.

      Арцеулов кивнул, хотя понял далеко не все. Он поглядел на подпоручика, автоматически отметив неплохую посадку, как вдруг в голову пришла неожиданная мысль. Он придержал своего серого, чтобы поравняться со Степой.

      …В красную кавалерию Косухина определенно бы не взяли. Приходилось напрягать все силы, чтобы не отставать от остальных.

      – Степан, – окликнул Арцеулов. – Как вы?

      – Не хуже, чем у товарища Думенко! – отозвался тот несколько сдавленным голосом.

      Капитан не слыхал об отважном красном кавалеристе, но понял.

      – Чеха видели? – продолжал он, но уже потише.

      – Подпоручика? Ага. Навидался я таких еще на Волге… А что, знакомый?

      – Знакомый…

      Итак, подпоручика видел не только он…

      – Странный он, – заметил Степа, – лицо какое-то… И глаза…

      Он не стал уточнять, что лицо чеха напомнило ему другое – генерала Ирмана. Впрочем, у Косухина хватало проблем и без странного подпоручика.

      – Слушай, Ростислав, а все-таки дверь…

      – А что – дверь?

      – А то…

      Степа и сам не понимал, зачем заводит этот разговор. Наверное, ждал, что впавший в поповщину и мистику белый гад заведет шарманку про рай с адом. Тогда – из здорового чувства