Падение «Вавилона». Андрей Молчанов

по маркировке на стопках:

      «Первая рота».

      Конвоирование в поездах. Что ж, живая служба, даже в чем-то забавная. Особенно, говорят, на женских этапах…

      Вторая, третья, четвертая…

      Это все здесь, в Ростове…

      «Автотранспортная».

      Туда меня с моим индийским водительским удостоверением возьмут едва ли.

      «Калач-на-Дону»…

      Школа строевых сержантов.

      Место, по слухам, жуткое. Тот же дисбат. Муштра и измывательства круглые сутки. Лучше – опять-таки по слухам – в зону, чем в такую учебку…

      «Батальон милиции».

      Вариант сладкий. Город, относительная свобода перемещений, много свободного времени… Ну, хулиганы, понятное дело. Но хулиганы лично меня не пугали.

      Далее пошли роты периферийные: Батайск, Новошахтинск… Судьба тех, кто попадал туда, определялась в двух словах: вышка и автомат.

      Наконец, самое неблагоприятное место – под Элистой.

      Безжизненное пространство с промозглыми зимними ветрами, знойным летним адом, вселенским осенне-весенним болотом… Тухлая привозная вода, зверствующий гепатит…

      Я быстро просмотрел стопку.

      Точно! Именно в солончаки под Элисту и направлялся Анатолий Подкопаев для несения постовой службы по охране одной из зон строгого режима.

      Привет от лейтенанта Басеева – вопросов нет!

      Маркировка же последней стопки меня поразила:

      «Москва. Инструкторы».

      Я слышал, что некоторым счастливчикам после учебки удается попасть в столицу, где готовят инструкторов ИТСО – то есть инженерно-технических средств охраны объектов, специалистов по средствам связи, сигнализации и разного рода заграждениям, препятствующим побегу хитроумных зеков, но после пережитых злоключений мечта о Москве казалась столь эфемерной, столь ирреальной…

      Памятуя призывной пункт, я отработанным жестом переместил свою папку в ту стопку, в которой, по моему разумению, ей и полагалось находиться, после чего, подхватив веник и совок с мусором, канцелярию покинул, полностью положившись на волю Божью.

      Вечером того же дня я был вызван в знакомую канцелярию для собеседования с комиссией по распределению.

      Возглавлял комиссию неизвестный мне доселе лысый подполковник с пористым красным носом и пропитым оперным басом.

      – Так, – сказал подполковник, – Подкопаев… У вас, Подкопаев, что, техническое образование?..

      – Работал в области авиации и космоса, – поведал я, памятуя индийскую эпопею.

      – Как?.. – вопросил командир моей роты, сидевший рядом и, вероятно, именно своей волей распределивший меня в ряды постовых.

      Тем более пострадавший Басеев находился с ним в отношениях глубоко дружеских.

      – Но, – произнес подполковник, в раздумье листая мое дело, – у вас же гражданская специальность – переводчик…

      – Инженер-переводчик, – соврал я честным и твердым голосом.

      И далее привел ряд зазубренных мной технических терминов, почерпнутых из рабочих бесед военных спецов.

      – Это