Свет за окном. Люсинда Райли

вас понимаю, очень хорошо понимаю, правда! И не буду вас больше задерживать. До свидания. Очень рад нашему знакомству, – Себастьян протянул руку для рукопожатия. – Удачи!

      – Спасибо. Всего доброго. – Эмили открыла дверцу, опустила усталую и сердитую Фру-Фру на пассажирское сиденье, села сама, завела мотор и медленно покатила вниз, не в силах взять в толк, что ее так вывело из себя. Ну, может быть, ей, привыкшей к строгостям французского протокола, диктующего правила поведения при первой встрече, открытость Себастьяна показалась несколько неумеренной? Однако, напомнила она себе, похоже, он просто старался быть дружелюбным. Это у нее проблемы, не у него. Он наступил на больную мозоль, задел чувствительное место, вот она и взвилась. Она смотрела, как в нескольких метрах впереди он спускается по холму, и сгорала от смущения и стыда.

      Ей тридцать лет от роду, владения де ла Мартиньересов принадлежат ей, она вправе делать все, что ей вздумается. Не пора ли уже наконец научиться вести себя как взрослая женщина, а не как капризный подросток?

      Поравнявшись с Себастьяном, она сделала глубокий вдох и опустила стекло.

      – Раз уж вы приехали сюда, чтобы взглянуть на шато, Себастьян, глупо было бы этого не сделать. Садитесь, я вас подвезу.

      – В самом деле? – Себастьян удивился, это было ясно и по голосу, и по лицу. – То есть, конечно же, я очень хочу его осмотреть, очень, особенно если рядом человек, который там как дома… то есть он там дома и есть.

      – Ну так садитесь, – и она потянулась через сиденье, чтобы открыть дверь.

      – Спасибо. – Он уселся, захлопнул дверь, и машина снова тронулась вниз по склону. – Мне ужасно совестно, что я вас расстроил. Вы точно меня простили?

      – Себастьян, – вздохнула она, – вы не виноваты. Это моя вина. Любое упоминание моей семьи в этом контексте производит действие, которое психологи называют эффектом спускового крючка… Мне следует научиться с этим справляться.

      – У каждого из нас, пожалуй, куча таких крючков, в особенности если в предках личности масштабные, сильные и успешные.

      – Да, у моей матери характер был очень сильный. Теперь, когда ее нет, в жизни многих людей образовалась… пустота. И вы правы, жить с этим совсем не так просто. А уж я-то всегда знала, что не смогу.

      Кажется, два бокала вина развязали ей язык. Но почему-то вдруг делиться с ним совсем не показалось ей неуместным, а напротив, волновало и щекотало нервы.

      – А вот я о своей матушке такого сказать не могу… Она, впрочем, настаивала, чтобы мы называли ее по имени, Виктория, – сказал Себастьян. – Я ее, знаете, толком даже не помню. Она родила нас с братом в коммуне хиппи, в Штатах. Мне было три, а брату – два, когда она привезла нас в Англию и преподнесла деду с бабкой, пожила с нами некоторое время и снова уехала. И с тех пор от нее ни слуху ни духу.

      – Господи, Себастьян! – ахнула Эмили. – Так вы даже не знаете, жива ваша мать или нет?

      – Увы, да, не знаю – но бабушка сделала все, чтобы мы отсутствия матери не замечали. Мать оставила нас так рано, что бабушка заменила ее