Свет за окном. Люсинда Райли

Марго!

      Та, отступив на шаг, с нежностью оглядела Эмили с головы до ног.

      – Ну, как вы, дорогая моя?

      – Я? Да, в общем, справляюсь, – честно ответила Эмили, у которой при виде Марго, заботившейся о ней в те летние месяцы, когда девочкой она приезжала в шато, в горле застрял комок.

      – Что-то вы похудели. Небось голодаете?

      – Ничуть я не голодаю, Марго! Взгляните-ка на меня! Вряд ли я когда-нибудь исхудаю! – С невеселой улыбкой Эмили махнула рукой.

      – Фигурка у вас прекрасная! Вот погодите, станете еще под стать мне! – Марго указала на свою полноту.

      Эмили посмотрела на поблекшие голубые глаза, на золотые волосы, в которые вкрались седые пряди. Пятнадцать лет назад Марго была настоящей красавицей. Что ж, еще одно свидетельство тому, что ненасытное время пожирает своих детей…

      Дверь в сад распахнулась снова. В проеме возник хрупкий подросток, эльф с голубыми, унаследованными от матери, глазами, огромными, в пол-лица. Заметив Эмили, он помедлил и неуверенно повернулся к матери.

      – Мама? А это ничего, что я здесь?

      – Вы ведь не будете возражать, если Антон здесь побудет, пока я работаю, мадемуазель Эмили? В школе пасхальные каникулы, и мне не хочется оставлять его одного. Он посидит тихонечко с книжкой, можно?

      – Ну конечно, о чем речь, – улыбнулась Эмили мальчику. Восемь лет назад Марго потеряла мужа, тот погиб в автомобильной аварии. С тех пор она билась, чтобы вырастить сына. – Здесь на всех места хватит, правда, Антон?

      – Да, мадемуазель Эмили. Благодарю вас, – вежливо отозвался Антон и подошел к матери.

      – Жерар Флавьер, наш нотариус, сейчас наверху. Он останется на ночь, Марго, – сообщила Эмили. – Он спустится, и мы пойдем на винодельню, повидать Жана и Жака.

      – Хорошо. Пока вас не будет, я ему постелю. Приготовить вам ужин?

      – Нет, спасибо, мы поужинаем в деревне.

      – Тут еще счета пришли, за дом, мадемуазель. Я вам их принесу? – с неловкостью спросила Марго.

      – Да, конечно. Кто же еще будет по ним платить?

      – Да, мадемуазель. Мне так жалко, мадемуазель. Тяжело вам остаться одной. Я-то знаю, каково это пережить…

      – Да, Марго, спасибо. Увидимся позже, – кивнув матери и сыну, Эмили вышла из кухни, чтобы найти Жерара.

      Вечером Марго с Жераром отправились на винодельню, небольшое хозяйство, занимавшее двадцать пять акров и выпускавшее в год двенадцать тысяч бутылок бледно-розового, красного и белого вина, поставляемого в основном в местные магазины, гостиницы и рестораны.

      В винных подвалах было темно и прохладно, воздух пропитан запахом бродившего вина, которое созревало в расставленных по стенам огромных бочках из русского дуба.

      Жан Бенуа, управляющий винодельней, поднялся к ним из-за стола.

      – Эмили! Рад тебя видеть! – Жан расцеловал ее в обе щеки. – Папа, посмотри, кто к нам пришел!

      Жак Бенуа, старик лет под девяносто, скованный ревматизмом, ежедневно являлся в подвал, усаживался