История одного детства. Елизавета Водовозова

При этом он аккуратно записал, где и что продал, сколько и за что выручил.

      Матушка была поражена. Она тотчас позвала крестьян, занимавшихся этим делом прежде, и объявила им, что они мошенники и воры, так как прикарманивали ее деньги.

      С этих пор Василий стал часто ездить в город, и его торговля всегда приносила выгоду.

      Хотя матушка и не решила окончательно судьбу Василия и Минодоры, но мы, дети, очень любившие эту пару, наконец успокоились за них. Больше всех радовалась Саша. Доброта Василия и, главное, его музыкальный талант трогали ее до глубины сердца.

СЧАСТЛИВОЕ ИЗВЕСТИЕ

      Наступила осень, пора было отправлять Андрюшу в корпус. Отвези его и сдать начальству с рук на руки должен был Василий. По вечерам няня нет-нет да скажет матушке, что хорошо-де, что есть у нас такой человек, как Васька, на которого вполне можно положиться:

      – В дороге копеечки задаром не потратит и хотя до смерти любит наших детей, но и не даст мальчику баловать.

      Так старалась няня замолвить перед матушкой доброе слово за Ваську, хотя сама его и недолюбливала.

      Матушка была грустна и молчалива. Ее крепко печалила разлука с Андрюшей.

      Несмотря на то, что Андрюша был самым непокорным из ее детей и чаще других позволял себе дерзить ей, несмотря на то, что матушку огорчала его наклонность к барским замашкам, он все-таки был самым любимым ее детищем.

      Настал час его отъезда. Матушка молча обнимала и целовала Андрюшу; сквозь слезы, которые градом катились по ее щекам, она жадно всматривалась в глаза сына… Наконец дрожащим голосом она произнесла:

      – Дурь-то соскочит с тебя! Соскочит. Я уверена. Ведь ты весь в отца. Помни это!

      И, захлебнувшись слезами, она отвернулась. На нас, детей, отъезд Андрюши не произвел никакого впечатления. Мы так мало видели его дома. Плакала только Саша, но не расставание с братом огорчало ее – она оплакивала свою судьбу.

      – Все учатся, только я одна… – говорила она сквозь слезы, – весь век просижу в этой трущобе…

      Через неделю возвратился Василий. Проезжая мимо нашей волости, он захватил денежную повестку. Матушка долго вертела в руках загадочный листок: ей кто-то посылал триста рублей.

      Первая сообразила няня:

      – Да ведь это вам, матушка-барыня, от ваших братцев! Вы им писали насчет Шурочкиного ученья, вот они вам и посылают денежки… Только, матушка-барыня, ни слова не скажем Шурочке – такая она у нас стала слабенькая, худенькая, раздражительная. Поди, радости такой сразу-то не перенесет. А когда удостоверимся, что денежки для Шурочки, тогда исподволь подготовим ее к такому счастью.

      Матушка нашла эту мысль правильной; к тому же ей не верилось, что эти деньги – для Саши; она думала, что старший брат посылает ей деньги для передачи управляющему своего имения, которое находилось по соседству с нашим.

      Вечером того же дня няня начала понемногу подготавливать сестру:

      – Шурочка, дорогая моя, стань-ка на колени перед образами да помолись поусерднее,