MONO. Юлиан Улыбин

без оглядки. Мне хочется обернуться назад, остановиться, увидеть то, что меня так пугает. Слышу голос, он говорит со мной, шепчет неразборчивым зовом: «Открой глаза, Марго! Слышишь? Открой глаза!»

      Туман рассеивается, и сквозь стену из сосен струится теплый солнечный свет. Столбы света врываются в чащу, и лес отступает. Тот, кто позади, уже не так страшен. Он все еще наблюдает за мной, но начинает понемногу отставать. Сосны редеют, и я выбегаю на поляну, залитую солнечным светом. Ноги утопают в траве, шаги тяжелеют. Нахожу в себе силы преодолеть страх и, обернувшись, заглядываю в неизвестность. Тело становится легким, как облако, ноги отрываются от земли, и часть меня проваливается, падая, куда-то вниз, а другая поднимается к облакам, – и я просыпаюсь.

      Пот, холод, меня знобит. Мне кажется, что я проснулась. Осматриваюсь по сторонам. Тысячи колонн поддерживают каменный свод. Под ногами зеркало, а я склонилась над ним. Смотрю на себя из глубины отражения и не могу пошевелиться. Колонны везде – сверху, снизу, по обе стороны от края и до края. Мне хочется кричать, но я не могу. Этот мир реален настолько, что я чувствую сильную, жгучую боль.

      Вишу над зеркалом в невесомости и в бесконечном отражении каменных столбов. Тысячи колонн поддерживают свод моего мира. Я знаю, что это мой мир, просто знаю. Неужели это и есть настоящая жизнь, центр управления, матрица, из которой сознание управляет нескончаемым потоком воплощений? Мне захотелось проснуться, сбежать, раствориться, стать невидимой.

      Перед глазами – крохотный осколок. Острый наконечник разбитого стекла. Мне знаком этот сон. Мир содрогнулся. Слеза покатилась по щеке и затем провалилась в зеркальную бездну. Маленькая, крохотная капелька упала со щеки и взорвала этот мир. От прикосновения капли зеркало ожило, и от кругов на воде поднялась стена цунами, вмиг сметая все на своем пути. Колонны дрогнули, и свод пал.

      Подключение

      Открываю глаза в бабушкиной квартире. Здесь все знакомо, каждый угол, каждая деталь. Комод, кровать, картина с балериной, старый дубовый шкаф, зеркало с отбитым углом, розовые шторы, лампа с зеленым плафоном под самым потолком. На комоде в пыльных рамках стоит пара выцветших фотографий.

      На одном из фото – мама, она держит меня на руках, а я совсем еще кроха. Боже, как она красива! Рядом – бабушка и мой Великан в синем свитере с рождественскими оленями. Над комодом – отрывной календарь. Старая бабушкина традиция – по утрам отрывать листок, выбрасывая прошлое в урну. На листке – четырнадцатое февраля. Срываю этот листок и по привычке рву его на части. На прикроватной тумбочке – обруч MONO, прячу его в коробку и начинаю собираться.

      За окном – удивительный вид, и этот вид прекрасен исключительно в рассветные часы, когда солнце встает над горизонтом, зажигая верхушки бетонных коробок, но стоит ему подняться немного выше – и тот же вид становится уродливым и нарочито безликим.

      Перебои с горячей водой приучили быть неприхотливой. Ледяные струи обволакивают кожу, и с губ срывается крик.