На похоронах Хайли Лайкли никто не плакал. Наталия Николаевна Антонова

сказал следователь, – как вас зовут?

      – Нина Витальевна Чернова.

      – И что она придумала про вас?

      – Что она сама лично видела моего мужа несколько раз с няней нашей внучки.

      – Это, конечно, неправда? – спросил Наполеонов.

      Чернова побагровела, – да, у меня и внучки никакой нет!

      – А кто есть?

      – Внук. Он давно учится в школе и живёт в другом городе.

      – Так откуда же она взяла сведения о вашей внучке?

      – Об этом можно спросить только у неё, – отрезала Нина Витальевна.

      – К сожалению, это уже невозможно, – проговорил следователь.

      По взгляду, которым его одарила Чернова, следователь понял, что она лично, сожаления не испытывает.

      – Может у вас есть двоюродная внучка? Сделал ещё одну слабую попытку Наполеонов.

      – Нет! – рявкнула женщина, – ни двоюродной, ни троюродной, ни четвероюродной!

      – А вы давно видели Майскую?

      – Недели две назад.

      – В магазине?

      – Да, на «Птичьем дворе».

      – Товарищ следователь, – вмешалась в разговор симпатичная пышечка лет тридцати пяти, – ну, что вы привязались к Нине Витальевне.

      – Я не привязался, я выясняю обстоятельства.

      – Вы бы лучше с дворником Рашидом Сабировым поговорили.

      – С дворником? А при чём здесь дворник? – удивился следователь?

      – У Рашида молодая жена блондинка модельной внешности. Он в ней души не чает. Так Тереза стала всем говорить, что видела, как она ходит к мяснику и подолгу с ним разговаривает. И что мясо он ей отдаёт за полцены. Так что вполне вероятно…

      – Мясник, действительно отдавал мясо жене Сабирова за полцены?

      – Нет, конечно! – рассмеялась пышечка, – тем более что все продукты на рынке покупает сам Рашид.

      – Тогда в чём дело?

      – Дело в том, что Терезины сплетни достигли ушей Сабирова. А он человек горячий. Все видели, как он гонялся за Терезой с метлой и грозился на этой метле отправить её к шайтану.

      – Если гонялся и грозил на виду у всех, – подумал про себя Наполеонов, – то значит, пар выпустил и не отправил.

      Но алиби Сабирова проверить не мешает.

      – Или, вот ещё сапожник, – подала голос востроносая черноволосая женщина, немного похожая на галку.

      – Что сапожник? – спросил Наполеонов.

      – Здесь за углом есть будка. В ней уже сто лет трудится сапожник Павел Лукьянович Иванов. У него золотые руки и к нему носят обувь на починку со всей округи. Тереза тоже пользовалась его услугами лет десять точно. Но однажды ей ударила в голову моча и она стала всякому встречному и поперечному рассказывать, что на днях видела сына нашего сапожника Сашку в просто непотребном виде. И был он вполне вероятно обкуренный и обколотый!

      – И что?

      – А то, что и некоторые другие стали повторять, что сын сапожника Иванова употребляет наркотики.

      – Павел Лукьянов сразу просёк чьего это языка дело и наказал Терезу.

      – Побил? – спросил Наполеонов.

      – Ну,