Судный день. Александр Ольбик

было миновать КПП, где его физиономию внимательно сверили с фотографией на паспорте, попросили показать содержимое кейса, в котором были фотоаппарат, видеокамера и пачка газет и журнал. К его досаде, фотоаппаратуру попросили с собой не брать, ибо снимать в лаборатории без надлежащего разрешения было нельзя – предприятие режимное.

      Завлабораторией нейтринной астрофизики, доктор физико-математических наук Арвид Гулбе оказался светлым шатеном с подстриженными наискось висками, высоким, но не выпуклым лбом, и довольно большими кистями рук, глядя на которые можно подумать, что имеешь дело с лесорубом, но никак не с профессором. Простая клетчатая рубашка, джинсы… Да, вид, далекий от классического образа ученого, что, впрочем, не усложняло и не упрощало журналистскую задачу. За иной простотой кроется глубина, и, наоборот, за иной кажущейся сложностью – одно безнадежное мелководье.

      Штольнев, входя в кабинет Гулбе, все еще не мог для себя сформировать стратегию визита, толком не представляя, с чего начать разговор. Но помог Гулбе: после того как они пожали друг другу руки, тот спросил:

      – Как вам Байкал? Впервые или уже бывали в наших краях?

      Устроились за журнальным столиком, стоящим как раз возле окна, из которого открывалась изломанная береговая линия, отливающая серебром поверхность озера. Взгляд Штольнева невольно задержался на коляске с сидящей в ней девушкой. Откинувшись на спинку, запрокинув голову, она свое прекрасное лицо отдавала солнцу. Ее прикрытые веки слегка подергивались, видимо, реагируя на яркий свет. Штольнев, глядя на красивое лицо девушки, заговорил:

      – Разумеется, я бывал здесь и даже купался в озере, но было это в далекие студенческие годы. Наш отряд работал на строительстве Братской ГЭС… конечно, в основном на подсобных работах… И уху из омуля я пробовал – замечательно вкусно… Больше скажу, находясь, наверно, под большим впечатлением от природы и вообще… – Штольнев сделал круговое движение рукой, – от всего этого, я начал писать стихи…

      – Ну и как? Получалось?

      – По возвращении в Москву, вся лирика сублимировалась в бытовые проблемы… Нет, сейчас я не пишу стихов, правда, иногда захожу на портал «СтихИЯ» и там упиваюсь классикой. Особенно японской поэзией… хокку… танка…

      Гулбе извинился и вышел из комнаты, вернулся с чайником.

      – Спасает от жары, – сказал он, – в день приходится выпивать по пять кружек… Мне Нестор Петрович говорил, что ваше издание интересует байкальский нейтринный телескоп. А, разрешите узнать, в каком плане?

      – В общем это так, но нас больше интересуют результаты, которые добыты наукой с помощью телескопа. Тем более, наш журнал когда-то первым писал о пуске его третьей очереди, но с тех пор много воды утекло…

      – Сам телескоп мы вряд ли сможем вам показать, разве что на схеме, которая есть в демонстрационном зале. Сооружение находится на большой глубине и состоит из двухсот стеклянных шаров-детекторов, созданных по особой технологии. Они выдерживают давление до 150 атмосфер.