Судный день. Александр Ольбик

продавалась по 30 тысяч долларов. То есть за какой-то месяц Лео Кастель на этой траве сделал миллиона три-четыре.

      Неожиданно для Нуарба с места поднялся Финкильштейн и, прокашлявшись в кулак, представился.

      – Главный редактор научно-популярного журнала… Наум Финкильштейн… Ваша выставка посвящена «Черным квадратам», которые я тоже считаю не очень уместным эпатажем… А как вы относитесь к современным вывертам некоторых так называемых художников? Например, к Олегу Кулику, произведения, которого мало кто видел, но которого в России знает каждая собака?

      – Замечательный вопрос… Спасибо, постараюсь ответить по существу. Я его называю Шариковым. Он сам себе выбрал эту роль. Супруга привязала его на веревочку, и он в ошейнике торжественно заявился в Сохо, размахивая своими причиндалами.

      Кто-то выкрикнул из зала:

      – В Англии он тоже кусал прохожих?

      – Англичанина особенно не укусишь. Но попытки такие Кулик делал – тявкал, ел собачью еду, справлял нужду по-собачьи. Есть в книге о современном искусстве фотография, где он сидит на жердочке, изображая не то птицу, не то собаку, и мочится в сторону публики. А недавно этот вдрызг раскрепощенный парень стал автором огромной статуи голого человека с 60-сантиметровым эрегированным пенисом. – В зале раздался шум, аплодисменты, свист. – В Зальцбурге, где был установлен этот, с позволения сказать, шедевр, разразился грандиозный скандал. И все это предшествовало визиту в город британского принца Чарльза. Подумать только! А вот еще один шедевр… – Шемякин вынул из кармана сложенный лист бумаги, расправил его и прочитал: «В черногорском городе Цетинье проходит одна из крупнейших в Восточной Европе биеннале современного искусства. На ней собрались художники из разных стран, в том числе несколько из России. Самый большой и яркий проект на выставке показал Олег Кулик. На одной из старинных площадей он установил четырехметровую стеклянную скульптуру спаривающихся быка с коровой под названием «Оранжерейная пара»…

      – Вы, Шемякин, ему завидуете! – раздался фальцет с правой галерки.

      Однако художник, этот хилый вызов проигнорировал и спокойно продолжал:

      – Меня удивляет не сам факт спаривания, этого у нас полно, а восхитительно-визгливый, холопский тон прессы. Подумать только, яркий проект… Так вот, пока подлая пресса будет это фаллосово искусство восхвалять, до тех пор и будет спрос на него. Однажды мои коллеги из Питера провели эксперимент: в одной комнате повесили картину Куинджи, ранее не выставлявшуюся, а в соседней – изображение влагалища в разрезе. И куда, вы думаете, ломилась публика?.. Все верно, нравы определяются бытием… Однако проблема не в эпатаже – я не люблю эту омерзительную спекулятивность. Ну ладно, Америка зажралась, и эти «некоммерческие» художники обслуживают самую самодовольную и тупую верхушку американского общества. Ей вешают лапшу на уши и говорят: это сегодня модно. И мультимиллионер, для которого выложить пару миллионов