Как белый теплоход от пристани. Сергей Осмоловский

только у него в голове: "Бонни!"

      Утолившись сперва на столе, за которым они едва успели доесть рыбу, затем в коридоре на полу между обувными рядами, Он укрывал её одеялом из поцелуев в спальне, беспрестанно, словно в бреду, что-то шепча. Она всё напрягала слух, силясь понять его неразборчивый шёпот, но вскоре просто расслабилась и отдалась мыслям, крутившимся в голове, не достигая осознания: "О, боже мой, неужели получилось?! Такой пустяк, а как подействовало!.."

      15 апреля

      Сколько себя помню, всегда со мной происходят какие-то казусы. Какие-то несуразные, плохо объяснимые с точки зрения логики вещи.

      То меня с моими жизненными установками угораздит родиться в конце двадцатого века.

      То меня дружно командируют выигрывать для школы титул "Мистера" среди мальчиков не старше семнадцати лет.

      То вокруг меня накрепко завяжутся узлы дружбы с блатарями.

      То я успею нахамить декану, даже не начав студенчества толком.

      То меня каким-то нелепым образом заметёт в вагон метро с фанатами "ЦСКА", и, пока они меня там от души охаживают, мои красно-белые соратники подбадривают меня воинственным кличем за стеклом соседнего вагона.

      То я обеими ногами вляпаюсь в беспроцентное кредитование – так, что эти "беспроценты" будут делить надвое даже зарплаты моих внуков, поминающих дедушку горькими слезами.

      То в какой-нибудь истории с контрабандой отмечусь, хотя контрабандист из меня, как из Промокашки балерина¹⁹.

      В связи с этим у меня и возникло подозрение: а не слишком ли опрометчиво было уволняться в Великий-то пост?..

      17 апреля

      Собрали междусобойчик.

      Сначала думали нагрешить у Максима. Но у Максима воспротивилась собака, лохматая кавказка с отрезанными ушами и патетичной кличкой Фрау Рифеншталь. Единственная дама на жилплощади она, услыхав о том, что предполагается присутствие ещё каких-то сук, выразила протест недвусмысленным образом. К тому же собачку уже сутки как не выводили.

      Пошли к Толоконникову. Толоконников прихватил не особо мнительных женщин, Макс – гитару, я – собственное холостяцкое кредо. Словом, живописание такое: Макс в комнате ведёт над барышнями подготовительную работу, куплеты с припевами в горло распевая; мы с Толоконниковым, ввязавшись в кухонное делопроизводство, уже приготовили водку и мастерим закуску.

      Как человек ответственный у Серого интересуюсь:

      – А ты кубики куриные бросил?

      – Куриные кубики, – отвечает, – нет. Бросил, – говорит, – козьи шарики.

      Нагрубил подлец и даже не отвлёкся. Я на какое-то время замолкаю и с пристрастием в себе разбираюсь. В чувствах, которые превалируют.

      Банальная, надо признаться, картина, не раз кончавшаяся внесюжетной экспрессией: за тоненькой стенкой Макс об одной-единственной романсы голосит не уставая; три отборные тётки на это вздыхают и хихикают, что, безусловно, хороший признак; перед моим взором маячит и гремит посудой невозможнейший циник и хам;

19

Из к/ф С.Говорухина "Место встречи изменить нельзя", когда Шарапова сравнивают с шофёром, как Промокашку с балериной. (С.О)