Взять хотя бы меня. Джулия Кэмерон

связи.

      – Я не писатель. Я генератор текстов, – жаловалась я наставникам.

      – Ты же пишешь, разве нет?

      – Да, пишу.

      – И неплохо получается вроде?

      – Кажется, неплохо.

      – Ну, тогда кому какое дело, писатель ты или генератор текстов?

      – О-о.

      Работая методом «усилие без насилия», я закончила сценарий за три месяца – первые три месяца трезвости. Удивительно, но читался он легко и все исправления, необходимые для того, чтобы перейти от черновика к рабочей версии, были ясно видны.

      – Как ты умудряешься писать с маленьким ребенком под боком? – спрашивали меня.

      – Ой, да я просто быстро пишу, – смеялась я – но вовсе не шутила. Обуздав собственное эго, я стала писать быстрее – настолько быстрее, что это стали замечать.

      – Вот бы и мне писать столько же, сколько ты, – признался коллега-писатель. В то время он закончил свой первый роман и никак не мог приступить к следующему. – Я хочу написать еще книгу, и не одну, но чувствую, что не готов.

      – Не готов?

      – Ну, ты же понимаешь. Нет настроения. И вообще, это такая трудная работа…

      – А что если я скажу, что писать можно очень легко? – спросила я. – Тебе было бы интересно?

      – Ну разумеется.

      – Интересно настолько, чтобы решиться на маленький эксперимент?

      – Конечно. Думаю, да.

      Я рассказала впавшему в уныние коллеге про ежедневную «норму» в три страницы и посоветовала повесить над письменным столом небольшую записку про «качество» и «количество». Меня выслушали со сдержанным скептицизмом.

      – И ты именно так и пишешь все последнее время?

      – Именно так и пишу.

      – И предполагается, что я должен позволить кому-то – или чему-то – творить через меня?

      – Суть ты верно уловил.

      – А если не сработает?

      – Ну, попытка не пытка. Вдруг этому «чему-то» понравится писать твоей рукой?

      Я опасалась, что, когда назову «что-то» Богом, для моего знакомого это будет слишком. Вдруг он сочтет записку у письменного стола фальшивой, наигранной? Но я недооценила его стремление вернуться к творчеству. Он покорно украсил свой стол надписью «Великий Творец, я позабочусь о количестве. А ты – о качестве». Потом мой приятель занялся книгой. Поначалу это были крупные листы бумаги, исписанные от руки, затем он переключился на записные книжки с пестрыми обложками. Как и я, коллега быстро обнаружил, что ежедневную «норму» он выполняет просто с космической скоростью. Как и я, он понял, что, если увлечься и писать больше трех страниц, это плохо отражается на творчестве. Следуя моему примеру, он неукоснительно соблюдал принцип «усилие без насилия».

      – Слушай, страницы и правда копятся ужасно быстро, – делился он со мной.

      – Даже не сомневаюсь. Я очень рада!

      Примерно в это же время мне позвонила моя сестра Либби, прекрасная художница. Она тоже заметила мою невероятную продуктивность,