Взять хотя бы меня. Джулия Кэмерон

ситуацию в общих чертах, Макс тут же проникся моей бедой. Я стояла перед ним, слабая, едва сдерживающая дрожь, и пыталась казаться спокойной. Дом мне очень понравился, такой уютный и очаровательный. Там нашлись бы комнаты для меня, Доменики и няни. Из прессы Макс уже знал о моем разводе и готов был помочь. Мы с Доменикой могли вселяться хоть сегодня. Мне можно было арендовать дом на год, а там видно будет.

      Итак, я переехала на Голливудский бульвар, 7959. Мама прилетела в Лос-Анджелес с Доменикой, и я разместила в газетах объявление о поиске помощи в уходе за ребенком. (Предыдущую няню Доменики мы уволили за кражу.) В конце концов я выбрала моложавую женщину по имени Кейт. Она поселилась в маленькой квартирке над гаражом. Доменику я разместила в комнате по соседству с моей.

      – Я писательница, – объяснила я Кейт. – Мне нужно вернуться к работе, иначе нам не на что будет жить. Если вы сможете освободить мне дни, чтобы я могла работать… – Кейт ответила, что ей это по силам.

      – Ужасно не хочу уезжать домой и оставлять тебя в одиночестве, – посетовала мама.

      – Со мной все будет в порядке. Кейт справится.

      – Но ты так далеко…

      – Ох, мам. Я буду звонить. И можно писать друг другу.

      – Просто хочу, чтобы ты знала: я очень тобой горжусь и думаю, что тебе удалось устроить на удивление эффективное домохозяйство. – И с этими словами моя матушка уехала в аэропорт.

      Это мама верно заметила: какие-то начатки умения вести домашнее хозяйство у меня все-таки были. Верно и то, что у меня были проблемы с алкоголем. Макс любезно поведал мне о магазине Almor Liquor, где продавали спиртное навынос и с доставкой на дом. Я открыла там счет и указала состав ежедневного заказа. На самом деле спиртное доставляли на дом не один раз в день, а два. По утрам, полная решимости жестко контролировать, что и как пью, я заказывала несколько бутылок белого вина. К полудню, в очередной раз потерпев сокрушительное поражение, я заказывала крепкий ликер, виски, водку или коньяк. Если курьер из Almor Liquor и осуждал меня, он ни разу не позволил себе это выказать. Молча выставлял бутылки на кухонный стол, принимал чаевые и благодарил: «Спасибо, мэм». Чек я отправляла в корзинку со всеми счетами – среди которых было очень мало счетов за еду.

      Поставив пишущую машинку на стол в столовой, я каждое утро садилась за написание очередных страниц. «Это фильм о любви и дружбе, предательстве и мести, – напечатала я на первом листе. – Короче, обо всем». Уловка заключалась в том, чтобы писать, пока я чувствую себя достаточно трезвой для творчества, писать, пока алкоголь действует за меня, а не против.

      «Никакого кокаина, – приказывала я себе, хотя под кокаином могла бы писать гораздо дольше. – Кокс запрещен и опасен. Не станешь же ты нюхать его, когда в доме ребенок?» – так я решила.

      Пытаясь отыскать, что же именно виновато в развале моего брака, я остановилась на наркотиках. Разве кокаин не ускорил мое скатывание в алкоголизм? Разве он не превращал меня в человека, которого и я сама-то не