Как невозможно жили мы. В. В. Меншуткин

Катя.

      – Как хотите! Если вы так решили, поезжайте! Но Машу я вам не отдам. Ребёнок здесь всем обеспечен и в безопасности. В городе ей нечего делать. Маша останется в Шапках.

      – Мы с Машей поедем в город, к Николаю, к отцу, – ответила Катя.

      Бабушка разрыдалась: Я вас не пущу!

      – Анна Максимилиановна, вы же умная женщина, – вмешался, наконец, Косма Павлович. (Это могло показаться старомодным, но на людях, даже в своей семье, они были «на вы» и обычно звали друг друга по имени-отчеству.) – Вы же умная женщина, а совершенно зря так расстраиваетесь. Раз Катя решила ехать к мужу с ребёнком, никто не может препятствовать.

      Анна Максимилиановна почувствовала неотвратимость их отъезда.

      Ехать решено на следующее утро. Косма Павлович пошёл и дал телеграмму Николаю. День прошёл в беспорядочных сборах, уборке, хозяйственных мелочах. Ясно было, что Катя не может увезти с собой и десятой доли тёплых вещей, постельных принадлежностей, продуктов и прочего необходимого для зимовки. Анна Максимилиановна предложила, что проводит их до Ленинграда.

      Её материнское сердце болело не только за маленькую Машу, но и за Николку. Ему хоть и сорок, и он солидный доцент, преподаватель вуза, а всё равно – большой ребёнок. Как он там? Была открытка, что на казарменном положении. И ещё неизвестно, как отнесётся Коля к приезду семьи. Может быть, он отошлёт Катю с Машей обратно, и они вернутся в Шапки…

      Встали рано. Еле разбудили Машу. Кое-как напичкали не проснувшегося ребёнка манной кашей. Помолились и двинулись на станцию. Когда они вышли из лесочка и пошли полем к уже видневшейся платформе, послышался гул низко летящих немецких самолётов. Катя столкнула Машу в придорожную канаву и сама упала туда, закрывая ребёнка тюками и авоськами, которые были у неё в руках. Анна Максимилиановна и Косма Павлович успели только лечь в колеи дороги, как послышались пулемётные очереди.

      – Господи, помоги! Господи, пронеси!

      Самолёты быстро пролетели, не ранив и не убив никого. Но Маша запомнила этот момент на всю жизнь.

      Подошёл поезд. Они, хотя и не без труда, всё же втиснулись в вагон. Косма Павлович долго стоял на платформе с непокрытой головой и смотрел им вослед.

      Как ждал их Николай Кузьмич! Он попросил подменить его на дежурстве в пожарной команде. Он встретил их на Октябрьском (Московском) вокзале. Он не знал, за что хвататься: то ли надевать рюкзак и брать у женщин наиболее тяжёлые вещи, то ли подкидывать в воздух маленькую дочку?

      Одновременно на соседний путь прибыл эшелон с ранеными из-под Волхова. Тяжёлое зрелище: забинтованные руки, ноги, головы. Повязки в крови. Стоны: больно, когда тяжело раненых вытаскивают из вагонов, перекладывают на носилки.

      Анна Максимилиановна пробыла в Ленинграде всего одну ночь. Она очень боялась тревог и беспокоилась, как она вернётся назад. Николай Кузьмич был свободен от дежурства и смог проводить мать на вокзал. На дорогу он купил ей сладких булочек по 1 руб. 44 коп. Такие ещё продавались. В последний момент он вырвал