Современные стратегии британской политической коммуникации. С. С. Бодрунова

примерно одного возраста, у них обоих по трое детей, им нравится одно и то же в спорте и еде. Близость Кэмпбелла и Блэра вышла на новый уровень, когда Фиона Миллар, жена Кэмпбелла, была назначена консультантом по имиджу супруги премьера Чери Блэр[223] (см. Приложение 2, 9). В 1990-е годы Кэмпбелл повсюду сопровождает Блэра, постоянно попадая в кадр[224] (см. Приложение 2, 10), держит с ним контакт глазами, выручает в сложных интервью: «Такое ощущение, что ты интервьюируешь двух человек», – признается одна журналистка[225] (см. Приложение 2,11), летает с ним в заграничные командировки в одном салоне, отгороженном от прочих участников полета (см. Приложение 2,12), и т. п. С 2000 года роль Кэмпбелла в связи с критикой его публичности несколько изменилась, но степень его влияния на Блэра была неизменной до самого момента отставки в августе 2003 года. С приходом Блэра и «его людей» в Номер 10 госслужащие Офиса потеряли все былое значение. Отношения с министрами строились так, что Личный офис Блэра часто был в неведении относительно его планов и результатов переговоров.[226]

      К выборам 2001 года Номер 10 попал в зависимость от информационных спэдов.

      1.4.4. Сопутствующие тенденции политической реальности

      Другие важные тенденции в жизни британских партий и других политических институтов тесно связаны между собой и напрямую проистекают из коррозии партийной базы и расширения роли СМИ в жизни британского общества. Многие теоретики политического процесса в один голос заявляют о наблюдающейся в последние десять лет коммодификации[227], или «отоваривании», «овеществлении» политики – речь здесь идет прежде всего об уподоблении политиков и партий товарам и политическом брендинге, проистекающем из описанной нами нужды партий «продавать себя» в рамках существующего рынка аттитюдов[228]. С коммодификацией политики связана ее резкая персонализация в течение 1990-х, когда освещение электоральных программ партий было почти полностью замещено освещением деятельности и личной жизни отдельных политиков, а «избранным представителям партий было позволено доминировать в предвыборном паблисити»[229]. Одним из факторов резкой персонализации британской политики стали упомянутые нами телетрансляции с дебатов Палаты Общин. С коммодификационной ориентацией на предпочтения аудитории связана тривиализация политики – процесс, при котором «собственная повестка для общества, то есть вопросы, которые она сама определяет как важные в поллах, не доминирует более на экранах»[230] и страницах газет; массмедиа заполняются «мелочами и поверхностной политической информацией»[231], поданными в «нарочито «неполитическом» стиле, близком поп-культуре»[232]. Сложившаяся ситуация даже позволила Джорджу Питчеру предположить, что Тони Блэр войдет в историю британской политики как «икона пустяков»[233], а Ник Джоунз отметил, что Блэр будет первым премьером, избранным за телегеничность.[234]

223

Jones N. Soundbites and the Spin Doctors, p. 171.

224

Ibid. P. 176.

225

Ibid. P. 129.

226

Kavanagh D., Seldon A. Op. cit. P. 281.

227

От commodities – «товары народного потребления»; Street J. Op. cit. Р. 197.

228

Margaret Scammell и другие теоретики, цит. по: Ibid. Р. 189.

229

Ibid. Р. 200.

230

Ibid.

231

Ibid. Р. 188.

232

Norris Р. On Message: Communication of the Campaign. London: Sage, 1999. P. 59.

233

Pitcher G. Op. cit. P. 126.

234

Jones N. Soundbites and the Spin Doctors, p. 168.