Современные стратегии британской политической коммуникации. С. С. Бодрунова

к огромному массиву информации из широкого круга комиссий»[188], так что ценность парламентской информации и желание журналистов ее обсуждать неуклонно снижается; в этой ситуации гораздо больший интерес привлекают «слитые» путем трейлинга и неформальных коммуникаций сведения и предположения, которые позволяют создать в прессе циркуляцию слухов и атмосферу «ожидания события» – одно из самых явных проявлений такой рамочной коммуникативной ситуации, как спин-культура.

      Второй симптом американизации политического поля отмечен в сфере технологий предвыборной агитации и управления отношениями с прессой в партийном и правительственном аппарате. С точки зрения Дж. Стрита, «и консерваторы, и лейбористы проводили много времени за обзором действий их американских коллег»; то, что было перенято британскими политиками, сводилось к «определенному набору профессионализированных техник ведения политической кампании»[189], а именно – к «использованию выводов и техник коммуникативных наук», поддержанных «профессиональной коммуникативной экспертизой»[190]. Дэвид Мичи отмечает последовательные «шаги клинтонизации» на примере лейбористов: 1) избавление от «балласта профсоюзов»; 2) постановка критерия возможности позитивного медийного освещения в центр формирования политической программы и очистка программы от потенциально «неизбираемых» элементов; 3) создание практически с нуля имиджа партии через идеологемы «нового лейборизма» и «третьего пути»); 4) осознание необходимости разработки стратегии постоянного кампанинга и беспрецедентной «машины коммуникативной войны».[191] Такая коммуникативная политика даже потребовала от лейбористов поездки в Вашингтон «с целью выяснения, как делается политический пиар на той стороне пруда»[192].

      1.4.3. Медиатизация правительственного аппарата

      Медиатизация британского правительственного аппарата в исследуемый период проходила по двум главным направлениям. Это: 1) рост информационного аппарата правительства и 2) возвышение пресс-секретарей в близком окружении министров Кабинета и особенно в ближайшем окружении премьер-министра. Обе тенденции достигли своего апогея в правление Тони Блэра. Как пишет Маргарет Скэммелл, треть из партийно-аффилированных спэдов, нанятых Номером 10, занималась только презентацией и контактами со СМИ. Эта же тенденция проявилась в работе ключевых министерств: так, в Казначействе, Департаменте образования и Кабинет-Офисе количество информационных работников выросло в 1997–1999 годах на столько же в процентах, на сколько оно выросло за 1979–1996 годы.[193] В Министерстве обороны число работников отдела информации к 2003 году составляло 130 человек (для сравнения: в Минобороны России – 30).[194]Н. Джоунз говорит о том, что каждый министр Кабинета Блэра нанял трех-четырех партийно-аффилированных коммуникаторов.[195] Многие критики, однако, называют такой рост аппарата пропорциональным, поскольку с 1998 по 2002 год давление на коммуникативный

188

Negrine R. Politics and the Mass Media in Britain, p. 64.

189

Street J. Op. cit. Р. 193.

190

Nimmo D. Political Persuaders. London: Transaction Publishers, 2001. P. 37.

191

Michie D. Op. cit. P. 292–296.

192

Ibid. P. 296.

193

Scammell М. Op. cit. Р. 520.

194

Статский В. Пиво для журналистов от Минобороны // Независимая газета. 2003. 28 ноября. URL: http://nvo.ng.ru/printed/forces/2003-ll-28/ 3_imige.html.

195

Jones N. The Control Freaks. London: Politico’s, 2001. P. 30.