Борис Сичкин: Я – Буба Касторский. Максим Кравчинский

Борис дней пять будет писать “Тройным» одеколоном”.

      Так и жилимы со взаимным неприятием и равнодушием. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.

      Вождь народов Сталин протянул Западной Украине “руку помощи”. А вместе с рукой к бедным полякам и западным украинцам послали наш ансамбль. Скажем так – чтобы не грустилось.

      Первым пунктом остановки нашего ансамбля был город Тирасполь. Он произвел на нас, дикарей, ошеломляющее впечатление. Чистый, светлый, люди прекрасно одеты, все красивые и улыбаются, в магазинах всё есть… Ни одного пьяного, все вежливые, как в сказке.

      Весь ансамбль бросил вещи в гостинице и убежал но магазинам. Лишь два человека не бросились в этот барахольный омут – Галя и я. Мы остались вдвоем, вместе пошли ужинать.

      Целый месяц мы были на гастролях в Западной Украине. И всё это время наш ансамбль но звонку будильника бежал покупать шмотки. Здесь были уже в ходу советские деньги, и цены для нас были смехотворными. Английский костюм, например, стоил 100 рублей, швейцарские часы – 20, столько же стоили лучшие туфли. Я, к примеру, получал тогда зарплату 1000 рублей (старыми).

      На концерте никто из танцовщиков и танцовщиц не мог ног поднять, не было сил. Они не спали, па еду времени не оставалось, в голове у всех крепко засели тряпки, и больше ничего. Никто ни с кем не здоровался, глядя на человека, они видели не его, а демисезонное пальто. Все осунулись, постарели, и, честно говоря, противно было на них смотреть.

      А мы с Галей в их глазах были сумасшедшими. Мы смотрели кинофильмы, ходили но музеям, вкусно ели в ресторанах и пили вкусное польское пиво в больших бокалах.

      Словом, эти качества в Гале мне очень понравились. И, вероятно, ей – во мне. Короче, мы поселились в одном номере. Это был наш медовый месяц, и это была наша свадьба.

      У Гали была кличка – Марсианка. Действительно, она была не от мира сего. Ее ничем нельзя было наказать. К деньгам Галя была равнодушна. К нище тоже: есть – хорошо, нет – не трагедия. У нее не было чувства зависти. Кто-то имеет две шубы, бриллианты и т. д. У Гали этого не было, но она не переживала. Жила только творчеством.

      У нее замедленные рефлексы в сочетании с рассеянностью. Я прошу ее поставить чай. Она быстро наливает воду в кастрюлю и ставит пустой чайник на огонь. Я за свою жизнь поменял триста восемьдесят семь сгоревших чайников.

      Бывает так. Она ставит полный чайник на одну конфорку, а зажигает другую. Этот чай можно годами ждать. Но есть еще вариант: она ставит пустой чайник, открывает газ и не зажигает конфорку. Как я до сих пор жив – просто чудо!

      Борис и Галина. Медовый месяц. 1947

      Галя очень талантлива: она прекрасно танцует, хорошая драматическая актриса, хорошо рисует, придумывает всевозможные дизайны костюмов, умеет хорошо шить, готовить. Но… если у меня оторвется пуговица на рубашке или пиджаке, я эту пуговицу донашиваю в кармане. Если у нас с Галей намечается ответственный концерт, скажем, через месяц, Галя тут же садится шить новое платье к концерту. Мы не репетируем, она шьет днем и ночью. Ни